В Иркутске открылась выставка, посвященная Рождеству

Предстоящим праздникам посвящается… 

   В морозный день пешеход, спешащий по улице, мечтает погреться. Тепло вдвойне в филиале Художественного музея по Маркса, 23: там открылась выставка, посвященная  Рождеству.  Мечтательность и полет ангелов, метели и снега в масштабе картин согревают своим уютом с оттенком старины. А она, понятное дело, тоже не метет холодом по земле, но в очень уменьшенном масштабе заняла свое место в потаенных теплых уголках памяти. Так что, выставка вполне отвечает своему подмерзшему зрителю.

   Шестнадцать ангелов («День ангела») представил в своем шестнадцатиптихе (итого крыльев 32) Александр Самарин. Ангелочки веселенькие, цветастые, так и кажется, что они получились из чертенят. Рядом – снимки росписей Троицкого собора в Ангарске, выполненные Н. Новиковым и Г. Зайцевой: можно перекреститься. 

    Но в основном пространство залов поделено между двумя семьями: Смольковой-Родионовой – Третьякова и Шпирко, отнесшихся к идее музея по поводу рождественской выставки наиболее серьезно. Многочисленные ангелы Татьяны Смольковой-Родионовой в традиционной для нее манере выкрашены белилами, более напоминая смерть, но не страшную, а вполне теплую (ведь Вы, зритель, зашли погреться, не забывайте). Большой художник-муж Третьяков  накрасил  крупное и тоже упоил это все белилами. Удачными кажутся его огромные, насыщенные рубиновыми зернами  «Гранаты» (в разрезе они являются символами христианской крови) . Создав столько хаотичных по сути картин, он все-таки сумел извлечь из этого хаоса нечто осмысленное (тоже согреет зрителя!).

  С эскизами к спектаклю «По щучьему велению, по Божьему благословению» выступил Александр  Шлыков. Получилось нечто родственное шестнадцатиптиху Александра Самарина. Его Всемогущество, определенно, притянут «за уши», но щедрость Емели, поделившегося своим хотением с Богом, не может не восхищать: вот она, русская душа! Тоже согревает.

   Холсты с маслом далеко не преобладают в экспозиции: есть прекрасные батики Н. Петровой («Богоматерь Владимирская», «Чаепитие в селе»), тонкая, не по-современному тщательная резьба по дереву А. Маркова из Саянска («Богоматерь», «Сокол»). Графика Д. Бурлака ( «Исаакиевский собор», «Всадница»), образы далеко не божественные, но нервно-дистрофичные, что-то вроде кочерги, которой ворошат в печке дрова, вызывая смятение пламени ( у нас –  души зрителя).  Гобелен «Русь» представила Н. Балакина: Русь получилась пушисто-теплая. Пойдет.

   Гобелен «Рождественские ветры» специально к выставке выткала за ночь Т. Колобова, представительница высокохудожественноодаренного семейства Шпирко.  Зритель помнит их семейную,  не столь давнюю нашумевшую выставку. Старший представитель этой династии – ветеран Великой Отечественной войны Евгений Владимирович Шпирко, чье творческое долголетие не может не восхищать, представил большой холст «Рождественская неделя»: запомнившийся вид на Иркутск из окна его мастерской и на этот раз серебристо-благороден. Праздничные лошадки зимнего гуляния привносят в него теплый ветерок своего разгоряченного движения.

   Графика Раисы Николаевны Бардиной- Шпирко украсила выставку празднично-возвышенным подходом к теме, уводя зрителей (почти согревшихся)от доставшей действительности в зимнюю сказку начертанных снегов и метелей. Следующее поколение Шпирко - дети Марина и Андрей, Татьяна Колобова тоже показали задушевные графические произведения: «Рождественские подарки», «В ночь на Крещенье», «Хочу мишку, елочку, или пингвина». У них много ангелов, пролетающих над видами Иркутска, и это тоже радует: глаз художника, как известно, зорче глаза обывателя, и пусть последний верит, что не только милиция охраняет его мирный покой. В витрине можно увидеть  карнавальную «Птицу Сирин» (1992) старшего из детей Шпирко – Александра. А это значит, что все семейство (так и хочется его назвать Рождественским) в сборе, и, слава Богу. 

  Тут же на выставке зимний Иркутск всемирно-местных классиков Анатолия Костовского и Николая Башарина. Евгения Ушакова, совершившего достойный ветерана войны подвиг: в тридцатипятиградусный мороз он совершил марш-бросок из своей мастерской до музея и принес два очень по-зимнему теплых пейзажа маслом. Однофамилец Олег Ушаков, у которого христианская тема всегда превалирует и радует качеством исполнения, на этот раз представлен достаточно небрежно (для него) накрашенным Христом, каким-то уж очень горячечным ( а может быть это Антихрист?! Свят, свят!)

   Напоследок зрителю лучше всего постоять возле «Теплой ночи» С. Григорьева и, окончательно согревшись, отправиться домой, столь волнительно проведя день.

Татьяна Ясникова,
Теоретик искусства