Становление Русской Америки как фактор расширения экономического пространства России

В.П. Шахеров (Иркутск)

В течение нескольких столетий Россия расширяла территориальные пространства империи. Процесс этот носил многовекторный характер, но наибольшие приращения были сделаны за Уралом в юго-восточном направлении. В результате Россия превратилась в евроазиатскую империю, а ее континентальный характер развития постепенно менялся на континентально-океанический, интегрируясь в систему Азиатско-Тихоокеанского региона. Формирование Азиатской России стало важнейшей особенностью имперского раз­вития страны и способствовало выработке новых геополитических и экономических интересов на сибирских окраинах.
Особенностью формирования экономического пространства Си­бири было активное проникновение российского и сибирского ка­питала на рынки сопредельных государств. В течение ХVII - ХVШ вв. в Сибири была сформирована южная пограничная линия, со­ставляющая несколько тысяч верст, практически не охраняемой, «прозрачной» границы с Китаем, Монголией, казахстанской Сте­пью. Совершенно необозримые перспективы промысловой экспан­сии представляли Северная Азия и Тихоокеанский север.
Следует отметить, что сибирские предприниматели были отрезаны от российского рынка, да и в самой Сибири вплоть до ХIХ в. не мог­ли на равных конкурировать с торговцами из Европейской России. В результате у них оставался единственный путь — промысловое освое­ние новых богатых пушниной территорий и выход на внешние рынки сопредельных государств. Раннее развитие международной торговли в Сибири, ориентированной на азиатский рынок, способствовало быстрой товаризации пушного промысла. Освоение новых сфер хозяйствен­ной деятельности содействовало росту сибирских капиталов, усилению их позиций в городском обществе, развитию социокультурного уровня предпринимателей. Как справедливо замечала Е.А. Авдеева-Полевая об иркутском купечестве конца ХVШ в.: «Самый образ тамошних дел и промышленности, требующий смелости, беспрерывно новых сообра­жений и некоторых сведений, способствовал направлению общества к образованности, ибо известно, что промышленность и торговля, не ограничивающиеся только делами своего города, всего больше способс­твуют развитию умов и общей образованности» [1].
Основной сферой приложения сибирских капиталов была торго­вая и промысловая деятельность. Крупнейшее иркутское купечество вкладывало капиталы в развитие кяхтинской торговли, скупало и пе­репродавало пушнину, отправляло корабли к островам северной час­ти Тихого океана, монополизировало отдельные виды производства и торговли. В русско-китайской торговле участвовало до 40 иркутских предпринимателей, некоторые из них переселились в Кяхту и состави­ли костяк тамошнего купечества. Уже в середине XVIII в. собственные промысловые компании на Тихом океане имели Н. Трапезников, Е. Югов, И. Бечевин. Со второй половины столетия Иркутск превратился в своеобразную базу промыслового освоения островов Тихого океана и Русской Америки. Здесь формируются купеческие компании, заклю­чаются торговые сделки, нанимаются промышленные люди. По справ­ке городской думы в 70-90 гг. XVIII в. на судах различных компаний работало 169 иркутян [2]. В Иркутске почти постоянно проживали ус­тюжские купцы И. Бахов и Н. Шалауров, курский И. Голиков, рыльский Г. Шелихов, якутский П. Лебедев-Ласточкин и другие «колумбы Росские». Не менее успешно промысловой деятельностью занимались иркутяне братья Киселевы, Дудоровские, Л. Шабалин, Н. Мыльников, М. Сибиряков. Всего за 1741-1799 гг. частными компаниями было осуществлено 110 плаваний в северную часть Тихого океана, добыв при этом различной пушнины на 8 млн руб. [3].
Наиболее заметный вклад в создание Русской Америки внес Г.И. Шелихов. Его планы включали расширение зоны морской торговли. В записке, обращенной к правительству, он ходатайствовал о предостав­лении его компании значительной ссуды на длительный срок, права набирать для службы на заокеанских территориях военных людей. Очень важным представляется его стремление вывести компанию из-под опеки охотских и камчатских властей и передать ее под непос­редственное руководство генерал-губернатора. Кроме того, он просил разрешения в некоторых особо важных случаях обращаться непосредс­твенно в Петербург. И вообще, он считал, что его компания могла лучше обеспечить государственные интересы на заокеанских террито­риях, а власти, в свою очередь, должны были содействовать компании в ее дальнейших попытках «разведания американской твердой зем­ли». Он ходатайствовал за расширение торговли с Японией, Китаем, Индией, Батавией, Филиппинскими островами для сбыта добываемых в колониях мехов, «а из тех мест привозить в Америку как для посе­ляющихся тамо русских, также и коренных тамошних обитателей им нужное». В этой связи его внимание вновь привлекают Курильские ос­трова и устье Амура, как будущая база для развития торговых отноше­ний с Японией. Кроме того, устройство русских поселений на Курилах остановило бы посягательства европейцев на эти территории.
В развитии торговых связей с Японией особую заинтересованность проявляли иркутские купцы. Еще с середины XVIII в. в городе было введено преподавание японского языка в местной навигационной шко­ле. В начале 1790-х гг. в группе иркутских купцов и чиновников возник проект установления торговли с Японией. В сентябре 1791 г. появил­ся именной указ «Об установлении торговых отношений с Японией». Поводом послужило желание Екатерины II вернуть на родину группу японских моряков, потерпевших кораблекрушение у российских бере­гов. Экспедиция отправлялась от имени иркутского генерал-губерна­тора, видимо, для того, чтобы не уронить престиж императрицы. Не­смотря на то, что Япония уклонилась от подписания дипломатических и торговых договоров, российским купцам было позволено приходить в порт Нагасаки и производить торговлю. Полученные результаты вы­звали в правительстве противоречивые оценки. Екатерина II ожидала большего и в ряде писем не скрывала своего разочарования его итога­ми. Тем не менее по ее распоряжению началась подготовка новой эк­спедиции в Японию. «Торгующее в Иркутске и по Северо-Восточному океану купечество, — доносил императрице Э. Лаксман, — весьма же­лает... осенью будущего 1796 года... снарядить мореходное купеческое судно и отправить оное из Охотска в Нагасаки. Особливо же из числа оного Степан Киселев, Алексей Полевой и Влас Бибиков» [4].
О торговой активности иркутян на Тихом океане свидетельствует предыстория создания Российско-американской компании. В 1796 г. иркутские предприниматели Мыльниковы в компании с рядом дру­гих купцов разработали проект дальнейшего развития торговых отно­шений с Японией. Любопытно, что замыслы Г.И. Шелихова об объ­единении разрозненных капиталов были неплохо усвоены иркутяна­ми. Их проект предполагал создание единой торгово-промышленной компании для морской торговли на Южных Курилах и в Японии, так как «разные компании, торгуя одинаковыми товарами, делают одна другой подрыв». Эти планы так и остались на бумаге, но в итоге их обсуждения появилась возможность создания объединенной ком­пании иркутских купцов-промышленников, во главе которой встал Н.П. Мыльников с сыновьями. Так в начале 1796 г. возникла Иркут­ская коммерческая компания. Кроме Мыльниковых в нее вошли куп­цы Мичурины, Дудоровские, М.В. Сибиряков, Е. Ларионов, бывший ранее приказчиком Шелихова. Присоединился к ним и московский купец Е. Деларов, возглавлявший до этого американские колонии. Для управления делами в Иркутске учреждалась Главная контора с филиалами в Охотске, на Камчатке и иных местах, где компания собиралась осуществлять свою деятельность. Первыми директорами были избраны Д.Н. Мыльников и С.А. Старцев. Иркутская коммер­ческая компания стала первой организацией со столь значительным числом участников. Это было уже не семейное предприятие, а компа­ния, в которой проводились выборы ее правления. Огромный китайский рынок, предъявлявший повышенный спрос на пушнину, был значительным фактором, стимулирующим освоение новых промысловых территорий на северо-востоке Сибири, островах Тихого океана и северо-западном побережье Америки. С середины XVIII в. обширные территории Тихоокеанского и Американского севера были включены в зону воздействия российского капитала, а позднее и политического влияния Российской империи. С 1799 г. все заокеанские владения были переданы под управление Российско-американской компании, объединившей все частные промысловые компании на Тихом океане. Следует признать, что выбранная модель освоения русских колоний в Новом Свете по аналогии с соответству­ющими колониальными компаниями Англии, Франции, Голландии, действующими от имени и при поддержки своих государств, была в целом удачной. Русско-американская компания активно выходила на мировые океанские рынки, расширяя экономическое пространс­тво Азиатской России на огромный, стратегически и экономически очень важный для России северо-тихоокеанский регион. Однако ре­сурсов для того, чтобы удержать эти территории и хозяйничать на океанских путях в условиях жесточайшей конкурентной борьбы с более развитыми европейскими державами и США, у компании было явно недостаточно. А переживающее кризис крепостнической систе­мы государство не могло поддержать все ее начинания.
Кяхтинская торговля, несмотря на взаимовыгодный для обеих сторон характер, была ограничена территориально и хронологически. Она имела черты пограничной меновой торговли и была сосредоточе­на в одном пункте — Кяхте. Представители крупного капитала неод­нократно делали попытки расширения торговых связей с китайским государством, искали новые рынки сбыта на собственно китайской территории. Уже с середины XVIII в. появляются различные проек­ты установления торговых отношений с государствами Юго-Восточ­ной Азии: Китаем, Японией, Кореей, Индией, Филиппинами, а на Американском материке с испанцами и американцами. Следует пони­мать, что экономическое пространство заметно шире географических и политических рубежей. Используя экономическую эрозию границы с азиатскими государствами и Китаем, российский капитал выходил из пределов собственно сибирских территорий и стремился укрепить­ся на внешних рынках. Сибирь являлась своеобразным транзитным мостом между Россией и странами Азиатско-Тихоокеанского региона, выступая перед ними как представитель промышленно развитой де­ржавы. Вслед за экономикой и политикой за национальные границы выходила и собственно российская культура, что приводило к созда­нию таких понятий, как «Русская Америка», «Русский Китай», «Рус­ская Монголия». Но и обратное влияние этих территорий на русских, проживающих здесь, и на собственно сибиряков было также велико. Таким образом, формирование Азиатской России содействовало не только оформлению географических и политических границ Сибири, но и возникновению особой социокультурной и экономической среды, зачастую выходящей за пределы собственно сибирского пространства.
Многолетняя борьба сибирского купечества завершилась заклю­чением в 1860 г. Пекинского договора, установившего свободную и беспошлинную торговлю на всем протяжении китайской границы и позволившего русскому купечеству ездить с караванами в Пекин и другие города Поднебесной. Еще ранее была разрушена монополия крупного капитала на участие в кяхтинской торговле. В 1855 г. к ней были допущены купцы 2-й гильдии, а в 1861 г. — 3-й гиль­дии и крестьяне. Все эти меры способствовали усилению позиций сибирских предпринимателей, которые стали играть ведущую роль в торговых операциях России и Китая. Не осталась в стороне и мест­ная администрация. Активность русского и сибирского капитала на азиатском рынке заставляла власти определить свою экономическую стратегию. В данном случае расширение экономического пространства соответствовало геополитической стратегии России в Азиатско-Тихо­океанском регионе и в какой-то мере компенсировало потерю эконо­мического и политического влияния на Тихом океане после продажи Русской Америки. Так, в 1862 г. кяхтинский градоначальник А.И. Деспот-Зинович представил генерал-губернатору Восточной Сибири записку «О мерах для сближения с Монголией», в которой в качестве главной задачи региональной политики определялось «распростра­нение влияния на Китай и в особенности Монголию, Маньчжурию и Тибет». В ней, в частности, говорилось о создании в Восточной Сиби­ри самостоятельной хозяйственной базы, ориентированной на Китай. В другом документе — «Записке о Китайских делах», определявшей внешнеторговую стратегию региона, приоритетными направления­ми считались содействие дальнейшему заселению русского Дальнего Востока, развитие в крае промышленного производства, в том числе угледобычи и лесообработки как экспортных отраслей, удешевление грузоперевозок за счет устройства новых путей сообщения и модерни­зации транспорта. О необходимости более активного инвестирования капитала в развитие восточных территорий и усиления там государс­твенного присутствия высказывались многие представители крупно­го сибирского капитала. Только таким образом можно было преодо­леть негативные последствия утраты Русской Америки и вытеснения русского капитала с тихоокеанских промыслов. «Кроме вывоза чая из Китая, — писал известный забайкальский предприниматель М.Д. Бутин, — мы стоим совершенно вне движения и торговли, развива­ющейся вблизи нашей отдаленной восточной границы. На нашу вос­точную окраину мы почти не обращаем никакого внимания, а между тем один Амурский край мог бы послужить нам прочным базисом для водворения нашего влияния на Восточном океане» [5].
Главная особенность русской колонизации Северо-Запада Америки заключалась в том, что она в отличие от Сибири, где явно преобладала континентальная направленность, носила морской, океанический ха­рактер. В то же время Россия не обладала сильным морским военным и торговым флотом. Как показала Крымская война, противостоять на­стоящим морским державам, в первую очередь Англии, Россия была не в состоянии. Не случайно уже в это время возникли проекты продажи Русской Америки Соединенным Штатам. Переход от континен­тальной колонизации Сибири к морской колонизации Америки ока­зался достаточно сложным и длительным, потребовал чрезвычайных усилий со стороны государства и частных предпринимателей, купцов и промышленников-мореплавателей. Доставка продовольствия и дру­гих товаров через всю Сибирь обходилась крайне дорого. Не решила эту проблему и организация кругосветных плаваний.
С точки зрения геополитической Россия только со второй полови­ны ХIХ в. начала замечать восточные окраины. Поэтому все планы, в том числе и авантюрные, расширить русское влияние и присутствие на Тихом океане не получили поддержки правительства. Не получили поддержки короны и проекты расширения колонии Росс, судьба кото­рой с самого начала оставалась неопределенной. В конечном счете Рос­сии так и не удалось по-настоящему утвердиться на крайнем Северо-Западе Америки, и власть Российско-американской компании факти­чески никогда не распространялась на все население континентальной Аляски. В целом русское освоение Северной Америки можно оценить как смелый прорыв в Западное полушарие — шаг в направлении пре­вращения России в мировую державу. Очевидно и то, что возможности России по удержанию и колонизации завоеванных территорий в Азии и Америке были весьма ограничены. Под этим углом зрения отказ России от Аляски в пользу США можно рассматривать в одном ряду с продажей Наполеоном Луизианы тем же США, который предпочел по­лучить за эту территорию деньги, чем в ближайшем будущем потерять ее просто так. Контроль над завоеванным пространством военными методами оказывался невозможным, а иных методов удержания собс­твенных владений Россия в то время просто не имела. Договор о прода­же Аляски был одним из соглашений, на основе которых происходило формирование азиатско-тихоокеанской границы России, остающейся в общих чертах неизменной вплоть до настоящего времени.

Примечания

1. Записки иркутских жителей. Иркутск, 1990. C. 55-56.

2. ГАИО. Ф. 70. Оп. 1. Д. 1189. Л. 3-8 об.

3. Алексеева Е.В. Русская Америка. Американская Россия? Екатерин­бург, 1998. C. 21.

4. Русская тихоокеанская эпопея. Хабаровск, 1979. C. 517.

5. Бутин М.Д. Письма из Америки. СПб., 1872. C. 53.

РУССКАЯ АМЕРИКА 
Материалы III Международной научной конференции 
«Русская Америка» (Иркутск, 8–12 августа 2007 г.)  

Предоставлено архитектурно-этнографическим музеем Тальцы