Научно-популярный журнал «Тальцы». Учредитель и издатель: ГУК Архитектурно-этнографический музей «Тальцы». Основные темы журнала «Тальцы» - архитектура, этнография, этническая история, топонимика, филология. Журнал «Тальцы» издается в городе Иркутске

Материалы журнала

Эвенки — коренной народ Бурятии

ЕлизаветаФедоровнаАфанасьева,
кандидат
филологическихнаук,
доцент
Бурятскогогосударственного
университета
, заслуженныйработник
образования
РеспубликиБурятия,
г
. Улан-Удэ

 

Эвенки — одна из многочисленных этни­ческих общностей Севера, Сибири и Дальне­го Востока. По данным переписи 2002 года, в Российской Федерации их проживает 35 тысяч. Несмотря на сравнительную малочисленность, эвенки по размерам освоенных ими территорий превосходят все другие ко­ренные сибирские народы. О размерах этих территорий свиде­тельствует сегодняшнее расселение эвенков от побережья Охот­ского моря на востоке до Обско-Иртышского междуречья на за­паде, от Северного Ледовитого океана на севере до Прибайкалья и реки Амура на юге. В Тюменской области это Красноселькупский район, в Томской — Каргасокский, Верхне-Кетский районы, в Красноярском крае — Туруханский район, Сымский сельсовет Енисейского района, в Эвенкийском автономном округе — Байкитский, Илимпийский, Тунгусо-Чунский районы, в Таймырском автономном округе — Дудинский район, в Иркутской области — Катангский, Качугский, Казачинско-Ленский районы, в Читинской области — Каларский, Тунгиро-Олёкминский, Тунгокоченский районы, в Амурской области — Зейский, Селемджинский, Тындинский районы, в Республике Бурятия — Баргузинский, Курумканский, Баунтовский, Северо-Байкальский, Муйский районы, в Республике Саха (Якутия) — Олёкминский, Нерюнгринский, Усть-Майский, Оленёкский, Жиганский, Алданский районы, в Примор­скои крае — Лазовский, Красноармейский районы, в Хабаровском крае — Аяно-Майский, Верхнебуреинский, Николаевский, Тугуро-Чумиканский районы, в Сахалинской области — Виахтинский сельсовет Александровск-Сахалинского района, Рыбновский район. Живут эвенки также на северо-востоке Китая (отроги хреб­та Хинган), в Эвенкийском хошуне Автономной Республики Вну­тренняя Монголия Китайской Народной Республики, в Монголии (около оз. Буир-Нур и в верховьях р. Иро). Столь широкое рас­селение эвенков при относительно небольшой их численности, по словам известного этнографа В.А. Туголукова, представляет собой уникальное явление в истории человечества.

Несмотря на большую территориальную разбросанность, у эвенков наблюдается несомненная общность в основных эле­ментах языка, хозяйстве, материальной и духовной культуре, при этом многочисленные локальные группы практически не имели и сегодня не имеют постоянных хозяйственных, социальных и ин­формационных связей между собой.

Этническая же история эвенков свидетельствует об их актив­ных хозяйственных и культурных связях с другими народами. Ки­тайцы звали эвенков килин, цилин, о-лунь-чунь (от слова «оро­чон»), маньчжуры — орончун, орочон, уорончо, ханты — келлем, селькупы — джумал-куп, помпэк, кеты — фунбау, монголы — хам-неган (хамныган), западные буряты — калджакшин, татары и яку­ты — тонгус, нижнеамурские тунгусоязычные народы (орочи, ульчи, негидальцы, нанайцы) — киле, килэн. Устаревшее русское назва­ние — тунгусы. До утверждения официального названия (30-е гг. XX в.) — эвенки — термин «тунгус» был широко распространен как в отечественной, так и в зарубежной литературе. Эвенки на­зывают себя эвэнки, орочоны, илэ, мата, тунгусы.

Вопросы этногенеза эвенков интересовали и до сих пор инте­ресуют многих исследователей. Одни ученые делали свои выводы о происхождении этноса исходя из собранного лексического материала, другие — из антропологических данных, третьи — из данных археологических открытий. Так, по одной из версий, эвен­ки расселились из Среднего Приамурья, по другой — из Южного Прибайкалья, Забайкалья и с примыкающих к ним территорий Се­верной Монголии. «Известный исследователь этногенеза тунгусо-маньчжурских народов С.М. Широкогоров местом формирования тунгусов определил междуречье Хуанхэ и Янцзы».

В этнографической науке эти разные точки зрения обсужда­лись, опровергались, появлялись новые антропологические, археологические данные, материалы по языку, фольклору, тра­диционным верованиям и обрядам эвенков, по топонимике и этнонимике Сибири. Имевшиеся материалы, археологические исследования А.П. Окладникова, а также многочисленные экс­педиции к различным группам эвенков, личный накопленный ма­териал по материальной и духовной культуре эвенков позволили известному тунгусоведу Г.М. Василевич, посвятившей проблеме этнической истории эвенков большую часть своей научной дея­тельности, считать прародиной тунгусов Южное Прибайкалье. Ею в этногенезе тунгусо-маньчжурских народов было выделено три этапа — алтайский, тунгусо-маньчжурский и тунгусский. Начало становления тунгусского этноса, по мнению Г.М. Василевич, происходило в среде охотников неолита, в период вы­деляемой байкальской культуры, которой соответствовала алтай­ская языковая общность. Прототунгусы-охотники освоили горно-гольцовые местности Южного Прибайкалья, а первые скотоводы (предки монголов и тюрков) — степные участки. О том, что суще­ствовал общий алтайский языковой пласт, свидетельствуют мате­риалы лингвистики, этнонимии, фольклора тунгусо-маньчжурских, монгольских и тюркских народов.

Тунгусо-маньчжурский этап начался после отделения этой первой группы. Оставшиеся прототунгусы продолжали осваивать горную тайгу вокруг Байкала. Именно в данный период, считала Г.М. Василевич, выработался «тот тунгусский комплекс, который всегда отличал тунгусоязычные народы Сибири от всех осталь­ных народов». Это составной костюм — распашной кафтан, на­грудник, покрывающий грудь и живот, натазники, ноговицы (ме­ховые чулки), унты. В языках этих оставшихся на прародине на­родов также выработались общие элементы, как в лексике, так и в грамматике.

Третий, тунгусский, этап формирования тунгусского этноса ха­рактеризуется широким освоением территории Восточной Сиби­ри, расселением на запад и восток от Байкала. И это произошло, по мнению Г.М. Василевич, в результате выхода первых тюрков к Байкалу на рубеже нашей эры. Но данное утверждение ученого не подтвердилось последующими исследованиями. По археоло­гическим данным, тюркские племена появились в Прибайкалье только в середине I тысячелетия нашей эры. Следовательно, массовое расселение пратунгусов началось с появлением в Прибайкалье монголоязычных скотоводов. В результате расселения произошло разделение пратунгусов на две группы — общесибир­скую и нижнеамурскую. С этого времени тунгусы Сибири стали развиваться вне связей с нижнеамурскими тунгусами (нанайца­ми, орочами, ульчами).

Тунгусы Сибири (эвенки и эвены) по мере расселения раз­делились на западную и восточную группы, которые отличались и по языку: западная, ангаро-прибайкальская — с шипящим диалектом; восточная, забайкальско-амурская — с сибилянтно-спирантным диалектом. Эти группы стали контактировать с со­седями. На Лене и Алдане они взаимодействовали с якутами, на западе — с енисейцами (коттами, ассанами, аринцами, кетами и др.), на северо-западе — с самоедами. Такие контакты оказа­ли влияние на образование различных говоров и появление но­вых элементов культуры у отдельных групп тунгусов. Сложились и различные хозяйственно-культурные общности: эвенки пешие (охотники), оленные (оленеводы) и конные (скотоводы). Пешие эвенки осваивали локальные районы Сибири и не пере­двигались на большие расстояния. Ведя бродячий образ жизни, они оседали на крупных реках и озерах, на морских побережьях. Здесь они в совершенстве освоили рыболовство, в то же время не оставляли и охоту.

За оленными эвенками в литературе закрепилось самоназва­ние «орочён» или «орочон» в значении «оленевод», «оленный». Название первоначально не было связано с оленями, а обозна­чало жителя местности Оро — одного из средних притоков Аму­ра и его бассейна, т. е. имело дооленеводческое происхождение. Оленеводство же появилось у большинства эвенков, как счита­ла Г.М. Василевич, уже после расселения их по тайге. Оно было двух типов: эвенкийского и орочонского. Первый тип — эвен­кийский — был распространен среди потомков ангарских эвен­ков, живших по правым притокам Ангары и к западу от Енисея, среди подкаменнотунгусских, верхнеленских, нижнетунгусских, частично илимпийских, верхнеангарских, северобайкальских, урмийско-амгуно-чумиканских, амгуно-алданских групп. Эвенки этих групп обычно держали небольшое оленье стадо, предна­значенное лишь для перевозки вьюков, уход за оленями осу­ществлялся только в летний период и считался женским делом, мужчины верхом на олене не ездили, на охоту уходили пешком или с вьючным оленем, не было верхового седла. Орочонский тип был распространен у эвенков, кочевавших по бассейнам Ви­тима, Олёкмы, Алдана (верховья), Зеи и других верхних прито­ков Амура и по отрогам Хингана. К северу и северо-западу этот тип хозяйствования встречался в верховьях Вилюя, Оленёка и к северу от Нижней Тунгуски. Стадо оленей у этих групп было более многочисленным, хозяйственный год полностью опреде­лялся условиями ухода за оленями, за стадом следили мужчи­ны, во время перекочевок и на охоте ездили на оленях, имели специальные верховые и вьючные седла.

Конные тунгусы (скотоводы, самоназвание «мурчены») за­селяли лесостепи и степи от западного побережья Байкала до верховий Амура на востоке и от долины Баргузина и Кучидских озер на севере до Аргуни и степей современной Монголии на юге. О них русские впервые узнали в 40-50-х годах XVII века после походов Колесникова, Петра Бекетова, Ивана и Якова Похабовых в Прибайкалье. Конные тунгусы были объединены в несколько крупных групп по уплате ясака: баргузинские, нерчинские, селенгинские, иройские, армакские, иркутские. По данным Б.О. Долгих, в 1700 году их насчитывалось 6,7 тысячи человек. Главными занятиями были скотоводство и охота. Но степень развития скотоводства и его роль в хозяйстве, по мнению В.А. Туголукова, были неодинаковы у различных групп. В результате этнических процессов конные тунгусы смешались с монголоя-зычными соседями и русскими. Лишь баргузинские тунгусы до сих пор считают себя мурченами. По данным переписи 2002 года, их 461 человек.

Исконный вид хозяйственной деятельности у всех эвенков — охота. Распространение тех или иных видов диких зверей определяло как способы охоты, так и маршруты кочевания за зверем. Так, на западе преобладала охота с луком, на восто­ке — охота с самострелами и петлями. Позднее лук сменился ружьем, появились русские ловушки (пасти, кулемы, плашки). Преобладала индивидуальная охота, коллективная — группой в два-четыре человека, проводилась только на копытного зверя и на медведя. Был распространен нимат — коллективный де­леж добытого мяса. Результатами же пушного промысла поль­зовалась только семья охотника, на меха обменивались ружья, охотничьи принадлеж­ности, продукты.

Морская охота была распространена среди пеших эвенков Охотского побережья и прибайкаль­ских эвенков (ламучеров), которые охотились на нерпу.

Свою концепцию об этногенезе тунгусов Г.М. Василевич не успела до­вести до конца и опубликовать. Ее огромная по объему рукопись «Мате­риалы языка, фольклора и этнографии к проблеме этногенеза тунгусов» на­ходится в фондах архива санкт-петербургской ча­сти Института этногра­фии РАН.

Появляются новые ма­териалы по алтайскому языкознанию, антрополо­гии, археологии, изменя­ются методологические приемы в изучении этнографических реалий, в проведении этногенетических исследова­ний и т. п., соответственно, появляются новые, весьма спорные точки зрения на происхождение эвенков. И сегодня, как отмечает М.Г. Туров, «перед исследователями стоит все тот же набор во­просов: где локализуется „историческая прародина" эвенков, где проходит грань между „миграционистским" и „автохтонным" ком­понентами в формировании эвенкийских (этнических) и инород­ных (заимствованных извне, этнографических) компонентов?». На все эти вопросы научному миру надо еще найти отве­ты.

На территории современной Бурятии, по данным переписи 2002 года, проживают 2 334 эвенка. Местами их компактного про­живания считаются Баунтовский, Курумканский, Баргузинский, Северобайкальский, Муйский районы.

Об этнической истории и культуре баргузинских тунгусов — мурченов, северобайкальских оседлых ламучеров, баунтовских орочонов путешественниками, учеными написано немало работ. Среди них отметим труды Н.М. Добромыслова, В. Неупокоева, Е.М. Залкинда, Л. Огинта, М.Г. Воскобойникова, Н.Н. Гладковой, А.С. Шубина, В.В. Беликова, В.А. Туголукова. Так, С.П. Крашенин­ников, побывавший в Баргузине в 1735 году, отмечал, что «они (баргузинские эвенки) не по родам, но где кому угодно кочуют. Житие и вера от нерчинских ничем не разнествует» (1). О проис-хождении родов баунтовских оленных эвенков писал С.М. Широ-когоров, побывавший у них в 1911 году.

Богатый фольклорный материал баргузинских эвенков ис­следовал доктор филологических наук, профессор ЛГПИ имени А.И. Герцена М.Г. Воскобойников. О фонетических, морфологиче­ских, лексических особенностях говоров эвенков Бурятии писали Н.Н. Поппе, В. Котвич, М.Д. Симонов, Д.М. Берелтуева, Е.Ф. Афа­насьева, С.Л. Чареков и др.

В связи со сложившейся в республике острой ситуацией по сохранению, возрождению и развитию языков народов Бурятии создана нормативно-правовая база: действуют законы «Об обра­зовании» (1992), «О языках народов Республики Бурятия» (1992), разработан план республиканских мероприятий по реализации закона «О языках народов Республики Бурятия» на 2005-2008 годы.

В 1990-х годах были созданы районные и республиканские ассоциации эвенков. В начале апреля 2005 года в Улан-Удэ со­стоялась V отчетно-выборная конференция Ассоциации корен­ных малочисленных народов севера Бурятии. На ней с просьбой о принятии в члены ассоциации выступили хамниганы села Мыла Закаменского района, заявившие о себе во Всероссийской пере­писи населения 2002 года как эвенки-хамниганы, всего 419 чело­век. О том, что они потомки эвенков бывшей Армакской управы, получена справка из Института этнографии и антропологии РАН (г. Москва).

В 1990-х годах также были созданы национальные культурные центры в селах Алла, Улюнхан, Багдарин, городе Нижнеангарске, затем республиканский центр эвенкийской культуры «Арун» в Улан-Удэ. Они проводят национальные праздники «Больдер», «Бакалдын», республиканские конкурсы девушек «Сиңилгэн», юношей «Гарпаликан», «Искры семейного очага», на которых с каждым годом увеличивается число конкурсантов, что свидетель­ствует о возрастающем интересе населения, особенно молоде­жи, к национальной культуре своего народа.

С 2000 года ежегодно стали проводиться республиканские школь­ные олимпиады по эвенкийскому языку, и дважды ее победителями становились школьники 11-х классов, которые затем вне конкурса поступали на эвенкийское отделение Национального гуманитарного института Бурятского государственного университета.

В республике еженедельно ведутся радиопередачи студии «Биракан» и телепередачи студии «Улгур» на эвенкийском языке.

Одной из важнейших областей функционирования языка явля­ется образовательная сфера. Поэтому по инициативе Бурятского педагогического института имени Д. Банзарова (ныне Бурятский государственный университет) в 1991 году был произведен на­бор абитуриентов эвенкийской национальности по специально­сти «учитель русского языка и литературы, эвенкийского языка и литературы». За 14 лет сделано девять выпусков, дипломы учи­телей русского и эвенкийского языков получили около 40 чело­век. Наши выпускники работают в школах республики, Читинской области. В настоящее время на эвенкийском отделении Нацио­нального гуманитарного института Бурятского государственного университета обучаются студенты из пяти районов республики, а также из Каларского района Читинской области и Катангского района Иркутской области.

Для дальнейшего развития эвенкийского языка большое значение имеет обеспеченность учащихся школ, студентов университета, учителей всех видов учебных заведений учеб­ными пособиями и методическими материалами. В этом пла­не в республике идет определенная работа. В издательстве Бурятского государственного университета «Бэлиг» Мини­стерства образования Республики Бурятия, Бурятском госу­дарственном издательстве вышли эвенкийско-русский тема­тический словарь, словарь для учащихся начальных клас­сов, сборник загадок, пословиц, поговорок «Юктэ», сборник сказок «Бугады  орор — Небесные  олени»  на эвенкийском и русском языках, библиографический указатель «Эвен­ки: язык, фольклор, литература, этнография», учебные и учебно-методические пособия по фонетике эвенкийского язы­ка для вузов (автор этих изданий канд. филол. наук, доц. БГУ Е.Ф. Афанасьева), программа и прописи по эвенкийскому языку для 1-го класса, методические рекомендации «Акти­визация словарного запаса учащихся начальной школы на уроках эвенкийского языка» (автор канд. пед. наук, мето­дист Бурятского института повышения квалификации ра­ботников образования Е.Д. Миронова), «Биракан» — книга для внеклассного чтения в эвенкийской школе (составитель канд. ист. наук В.В. Беликов), программа по эвенкийско­му языку для 5-9-х классов (автор учитель высшей кате­гории Дыренской средней школы Курумканского района А.Ц. Майоров). Согласно утвержденному плану республикан­ских мероприятий по реализации закона РБ «О языках народов Республики Бурятия» намечен и ряд других изданий учебно-методической и художественной литературы.

В целом же, чтобы и в дальнейшем развивать эвенкийский язык, необходимы усилия как государственных органов власти, так и самих представителей эвенкийского народа. Пока жив этот древний народ, будет жить и эвенкийский язык.

 

ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА

  1. Архив РАН. Ф. 21. Оп. 5. Д. 131. Л. 29.
  2. Василевич Г.М. Эвенки: историко-этнографические очерки (XVIII — начало XX в.). Л., 1969.
  3. Долгих Б.О. Родовой и племенной состав народов Сибири в XVII в. Л., 1960.
  4. Туголуков В.А. Тунгусы (эвенки и эвены) Средней и Запад­ной Сибири. М., 1985.
  5. Туров М.Г. К проблеме этногенеза и этнической истории эвенков // Этнографическое обозрение. 1998. № 3. С. 12-25.

 

Журнал "Тальцы", 1 (32), 2009 год