Губернатор Сергей Ерощенко рассказал, как нужно тратить деньги и как «не жить сравнениями»

«Есть шанс использовать наши возможности»

«Ликвидировать двадцатилетнее отставание»

Александр Гимелъштейн, главный редактор Издательской группы «Восточно-Сибир­ская правда»:

- Сергей Владимирович, я знаю, что у Вас сегодня день был в основном посвящён буду­щему бюджету. Что у губернато­ра на рабочем столе?

- Вся Россия сейчас имеет про­блемную повестку по бюджету. Крупные предприятия снижают отчисления. В частности, падают цены на золото и другие ресур­сы. Выпадающих доходов у нас достаточно много. Однако мы ни в коей мере не уменьшим коли­чество наших инициатив в соци­альной сфере и, наоборот, будем поддерживать тренд на увеличе­ние. Раньше не было такого, что­бы мы за год сдавали двадцать с лишним социальных объектов. Мы реанимировали ряд объек­тов из прошлого. Осталось не так много недостроенных школ, из крупных спортивных сооруже­ний - Ледовый дворец, и алго­ритм решения по нему мы най­дём.

Верстая бюджет, мы делаем всё для того, чтобы не останавли­ваться на достигнутом. На недав­нем Госсовете - по стенограм­ме можете посмотреть - было практически стопроцентное со­впадение с риторикой, которую мы декларировали в течение года: стандартизация услуг и та­кие посылы, как 54 тысячи руб­лей за квадратный метр строи­тельства и благоустройства соци­альных объектов. Раньше, к при­меру, только в отделку СПИД- центра вкладывали пять с лишним тысяч долларов за квадратный метр. Мы произвели революцию в строительной индустрии: те­перь имеем опорные предприя­тия в нескольких сферах. Стан­дарты, по которым они работа­ют, мы стремимся сделать уни­версальными.

Сейчас у нас нет такого поня­тия, как бесконечные ПСД (про- ектно-сметные документации. - Ред.) с участием муниципалите­тов, зато есть проекты двойного применения, которые выигрыва­ют с точки зрения «цена-каче­ство». Простой пример: спортивные объекты в Баяндаевском и Осинском районах могут поспорить по качеству с объек­тами в Иркутске. В областном центре нет стандартной площад­ки для игровых видов спорта, а когда мы где-нибудь в далёком посёлке в Осе строим объект, там абсолютно спортивный паркет. В одном городе мы начинали стро­ить бассейн по цене 120 милли­онов, а сейчас в другом городе подобный бассейн в улучшен­ном качестве будем возводить уже за 90 миллионов.

Мы вынуждены помогать мэ­рам. Это не критика ради крити­ки, это наша проблемная повес­тка.

Когда в муниципальной Ивано-Матрёнинской больнице сделали ремонт хирургического отделе­ния, все радовались. Но у меня настоящей радости это не вызы­вало. Потому что видно, что с балконов там свисает шифер. И это, в общем-то, кощунственно -  мучить людей и тратить день­ги, когда нет комплексного и тща­тельно продуманного решения.

Мы переведём на областной уровень проблему детс­ких садиков. Это будет стоить довольно серьёз­ных денег. Если не смо­жем справиться за счёт своих ресурсов, то опять же, возвращаясь к подхо­дам нашим и Госсовета, часть социальной на­грузки будем возлагать на внебюджетные меха­низмы, такие как ВЭБ, который поддерживает программы для моного­родов. Есть компания «Лидер», которая управ­ляет активами пенсион­ных фондов. Это дешё­вые деньги, фактически мы будем входить в кре­диты. Но это нормально, и это абсолютно не по­пулистская тема. Если бы нужно было выглядеть «красиво», я бы строил мосты. Например, мост в Солнечном, или аэропорт, или что-то подоб­ное. Но нам сегодня нужно лик­видировать двадцатилетнее отста­вание. Школа в Тургеневке, на­пример, сгорела двадцать три года назад. Школа в Куйтуне - двадцать лет назад.

Нужно развязать застарелые проблемные узлы. Так в дорож­ном строительстве, так и в агро­промышленном комплексе. Лет пять назад кому-то пришло в го­лову уменьшить дотации на сель­ское хозяйство. Это отставание нужно устранить. Мы должны видеть в территориях, как у Фран- тенко, новые трактора, техноло­гии. Эффективность рубля, вло­женного в сельское хозяйство, даёт рабочие места и новые тех­нологии, создаёт среду обитания и те же садики. Стеновые пане­ли, которые производит Фран- тенко, нужны не только ему, но и Мелконяну (генеральный дирек­тор компании «СибСтальСтрой». - Ред.) для возведения спортив­ных комплексов. К сожалению, в построенную школу в Булусе во­зили панели из Улан-Удэ. Это нас не красит, мягко выражаясь.

С «СибСтальСтроем» мы, под­держав его через социальный за­каз, регулируя отношения прак­тически в ручном управлении, оказывая консультативную по­мощь, отрабатывали алгоритм. И теперь имеем предприятие, кото­рое строит социальные объекты и на котором трудоустроены жи­тели Иркутской области. Пред­приятие выходит на соглашение с регионом по налогообложе­нию. Мы имеем предложение и для сотрудников БЦБК, порядка ста рабочих мест, которые на этом предприятии можем разме­стить. Звучит легко, но требует времени, тщательности и про­фессионального сопровожде­ния.

Не всё идёт, безусловно, глад­ко, но сегодня у нас есть возмож­ность стандартизировать такого рода работу. Это комплексная ра­бота всего правительства. Прямо могу сказать, что такого никогда не было, здесь мы законодатели мод и имеем возможность де­литься своим опытом.

Есть ещё и инструментарий «народного бюджета». На самом деле он наиболее прямой и эффек­тивный, с точки зрения бюджет­ной направленности, для реше­ния проблемных вопросов, кото­рые в каждой территории разные. Очень сложно, сидя в Правитель­стве Иркутской области, взять и решить проблемы, актуальные в Ербогачёне или Катанге. Поэто­му мы берём эти целевые бюдже­ты и анализируем с точки зрения результативности.

Мы делаем всё для того, чтобы законодательная ветвь власти, Правительство Иркутской облас­ти и муниципалитеты были в од­ном алгоритме общения, в одной системе координат, а не разбро­саны по разным фронтам. Вы­борный процесс закончился, и наша риторика вошла в програм­му съезда «Единой России»: все обещания, которые мы дали, те­перь нужно выполнять. Такая большая проблемная повестка отягощает, но, тем не менее, дру­гого выхода нет, кроме как её вы­полнять. Мы сейчас входим в этот бюджетный процесс в диа­логе, он не всегда безоблачный. Депутаты пришли в Заксобрание с багажом набранных наказов. Но и губернатор, и правитель­ство не были в стороне, мы при­шли совместно. Это создаёт все основания для уверенности, что в ближайшее время мы предста­вим проект бюджета на обсуж­дение.

«Не жить сравнениями»

Геннадий Пруцков, обозрева- телъ «ВСП» по вопросам селъс- кого хозяйства:

- Вы упоминали о падении цен на золото и другие ресурсы. Владимир Владимирович Пу­тин говорит, мол, ребята, надо затягивать пояса. Промелькну­ло такое сообщение, что рост производства продукции со­ставляет уже нулевые процен­ты. И что особенно удручает, снизились объёмы перевозок зерна на 40%. Малоприятная ситуация. Как вы оцениваете её в целом по стране?

- Во всём мире проблемная повестка по экономике образо­валась не сегодня. В той же Аме­рике, если убрать пиар всякого рода, ситуация очень тяжёлая в целом. По поводу России или Иркутской области мне говорить проще. У нас есть ряд совершен­но очевидных преимуществ. Са­мое главное - высокий трудовой и научно-образовательный по­тенциал. И мы должны вернуть людям веру и гордость за то, что они живут в Иркутской области, чтобы не жить сравнениями.

На 20 с лишним миллиардов рублей мы увеличили вложения в бюджетную сферу. Для того, чтобы всё-таки найти точки ро­ста или базовые подходы для развития. Мы с таким завидным упорством и дальше будем про­должать работать по соглашени­ям с предприятиями. Это сис­темный механизм, который тоже нас сейчас отличает от многих территорий. Не суще­ствует проблемы, которая зас­тавляет сложить руки. Когда я работал в «Востсибугле», в кри­зисных условиях мы доказали, что предприятие развивается очень даже правильным обра­зом и с перспективой. Мы вып­латили тогда все налоги за пре­дыдущий период, ликвидирова­ли 18-месячную задолженность по зарплате, увеличили зарпла­ты в два раза. И, кроме того, ин­вестировали в производство.

В регионе есть на сегодняшний день невыбранный потенциал для роста. В Братске мы подхо­дим к стадии создания нового большого проекта производства арматуры. В Байкальске ведём переговоры о том, чтобы орга­низовать международный детс­кий лагерь, в котором будет 700 рабочих мест. А это тоже разви­тие той сферы экономики, кото­рая у нас в зачаточном состоя­нии. Это ведь большой туристи­ческий миф, который мы благо­получно крутим, вместо того чтобы системно двигаться по сег­ментации: санаторно-курортное лечение, событийный туризм и так далее.

Есть шанс использовать наши возможности. Жаль, что мы не использовали их в то время, ког­да инвестиционная составляю­щая у предприятий была совсем другая. Но, с другой стороны, ни­чего кардинально жуткого с эко­номикой не происходит. Нам го­ворят в федеральном центре, что достаточно сдержанно нужно от­носиться к своим потребностям. Но мы опять же с гордостью мо­жем сказать, что особо и не «раз­гонялись». Можно бесконечно бегать за федеральными деньга­ми и строить огромные спортив­ные комплексы или другие зача­стую не востребованные соци­альные объекты. Однако нужно понимать, что их нужно будет потом обслуживать. Если они не будут востребованы и коммер­чески обоснованы, то это непра­вильно, это ужасно по отноше­нию к федеральным, муници­пальным или областным день­гам. Потому что это бюджет каж­дого жителя.

Мы в формировании сегод­няшнего бюджета говорим так­же и о деоффшоризации. У нас на территории есть предприятия, про которые никто не может точ­но сказать, почему они на Кипре и кто там собственник. Все зака­тывают глаза. Я предпринимате­лем был 20 с лишним лет и о каж­дом своём предприятии мог ска­зать, даже если оно где-то заре­гистрировано в силу оптимиза­ции, кто там собственник.

У нас есть инфраструктура, которую надо было ещё раньше развивать, есть месторождения. И слава Богу, что мы к ним под­ходим сейчас, когда вместе с до­бычей ископаемых говорим о производствах. Иркутскую не­фтяную компанию мы в течение года поддерживали, я лично нео­днократно обращался к прези­денту, и мы получили НДПИ на газ, на нефть. И теперь компа­ния корректирует и газогенера­цию, и газохимию в Усть-Куте. Это уникальный процесс, когда мы формируем рынок внутрен­него потребления газа, а не про­сто ждём Ковыкту. Для того, что­бы её разрабатывать промыш- ленно, нужно огромное количе­ство потребления.

Наталъя Мичурина:

- Иркутская область будет ин­вестировать в инфраструктуру, а «Газпром» каждый год повы­шает цены на 25 - 30%.

- «Газпром» не торгует газом, а добывает его. Есть компания «Итера», есть другие компании-операторы, с которыми нужно договариваться. И «Газпром» никогда не создаёт инфраструк­туру, это делает либо предприя­тие, либо территория. Поэтому мы в Жигалово создаём сеть, и газ у нас там будет. Опять же в Иркутской области есть газовые месторождения, которые подхо­дят для того, чтобы осуществлять газификацию. Зачем всё время упираться в «Газпром» и очень наивно надеяться, что, напри­мер, он приведёт трубу на пред­приятие, потом поставит газо­разделительный завод, посколь­ку у нас многокомпонентный газ, а потом будет благотворительно­стью заниматься? Такого нет ни в одной стране мира, и у нас в Иркутской области не будет. Не надо ни на кого обижаться, надо стараться найти взаимопонима­ние, прийти к результату, в том числе и по газификации.

Из-за чего тормозилась Иркут­ская область? Мы с Александром Владимировичем (Гимельштейном, главным редактором «ВСП». - Ред.) много эту тему обсуждали. Существует «ресур­сное проклятие», но у нас есть всё в Иркутской области. И есть мно­го интереса к инвестированию. Нужно найти среди этих интере­сантов тех, кто максимально уч­тёт права территории, после чего инвестор будет действовать по международным параметрам. На­пример, есть и «Lufthansa», и ки­тайская и корейская авиакомпа­нии, которые готовы заниматься по-настоящему инвестиционно привлекательным иркутским аэропортом.

«Мы лучше. Мы лучше Бурятии, мы лучше Красноярска»

Георгий Кузнецов, обозрева­тель «ВСП» по вопросам эколо­гии:

- Лес я бы назвал не столько ресурсом, сколько природным капиталом. Рубим мы с советс­ких времён больше всех. А как при этом сегодня выглядят лес­ные доходы? Ведь и запасов у нас больше, чем у соседа - Крас­ноярского края.

- По поводу сравнения с Крас­ноярским краем. Мы сейчас одни из лучших в России с точки зрения объёмов и поступления доходов. У нас одна группа «Илим» по соглашению легали- зованно платит два с лишним миллиарда рублей. Мы сейчас выходим на лесные дороги, на лесосеки, практически ликвиди­ровали понятие санитарных ру­бок. Лес - это возобновляемый ресурс, и это очень здорово. Можно, как в Финляндии, совер­шенно нормально им пользо­ваться при возобновляемых тех­нологиях. Это приведёт к тому, что лес станет чище, будет мень­ше гореть. Мы сегодня гордим­ся тем, что у нас и пожаров мень­ше, и сокращается каждый год их количество, в отличие от Красно­ярска. Опять риторика сравне­ний.

Но я хочу поменять наше со­знание: мы лучше. Мы лучше Бурятии, мы лучше Красноярс­ка. Мы лучше по многим пара­метрам.

Приведу пример. В экономи­ческой академии мне задаёт воп­рос кандидат наук: «Почему в Бурятии туризм развивается, а у нас в Иркутской области ничего не делается? Там туристический кластер». Я такие слова стараюсь обходить вообще, за ними, как правило, полный бред, если их не детализировать. Даже на одном предприятии в Иркутске объём турпотока в два-три раза выше, чем весь поток в Бурятии.

Если говорить про лес, то на се­годняшний день, надеюсь, и при урезанном бюджете мы всё-таки подойдём к теме лесных дорог и цивилизованного восстановле­ния. Вот Черемховский лесхоз, я рядом с ним вырос. За весь се­зон только один пожар был. Как- то я заехал туда. Весь коллектив построился, и ко мне обращают­ся: а можно нам лесосеку, 150 тысяч? И хитро улыбаются. Я го­ворю: ну, конечно же, нельзя! Был в одном районе, не буду на­зывать его, в котором до сих пор дикое воровство леса происхо­дит. Там недовольны: «А вот у нас лесоучасток, и нас присое­динили к Черемховскому лесхо­зу». Нужно грамотно вести дела. И стандарты выдерживать. Если мы говорим про лес, то незави­симо от территории подход дол­жен быть одинаковым. И у мэ­ров в том числе. Но не должно быть и субъективного мнения. И я не из кокетства это говорю. Если всё зависит просто от одного че­ловека, «как я сказал, так и делай­те», то это называется воинству­ющим идиотством. Нужно вов­лечь, во-первых, коллективный разум, а во-вторых, найти от­клик.

Анна Павлова, корреспон­дент:

- Вы начали беседу с темы бюджета Иркутской области. Не могли бы вы в персоналиях рас­сказать по крупным налогопла­тельщикам. Например, по АНХК, добывающим нефтяным компаниям. Какие прогнозы они дают на 2013 год?

- По «Роснефти» у нас есть па­дение. Я не буду вам цифры на­зывать, потому что это детали ра­боты с каждым налогоплатель­щиком. «Роснефть» при этом очень даже добросовестный на­логоплательщик. В нынешнем году первое соглашение было именно с этой компанией заклю­чено, и мы за это получили че­тыре с лишним миллиарда руб­лей. Очевидно, что есть неболь­шое падение по нефтяным ком­паниям. Но никакой трагедии в этом нет. С отдельными соб­ственниками, разрабатывающи­ми месторождения, мы форми­руем соглашения, в которых идёт работа через льготирование. Мы даём льготы, они увеличивают объёмы. Я бы сейчас не стал на­зывать цифры по бюджету, пото­му что это текущий переговор­ный процесс, которым занима­юсь не я, а специалисты.

Ангелина Саломатова, кор­респондент «ВСП»:

- По данным Министерства финансов Иркутской области, за девять месяцев поступления на­лога на прибыль снизились на 34%, в то время как в других регионах в среднем на 20%. Как вы думаете, к каким послед­ствиям приведёт такое сниже­ние?

- Я не думаю, а заявляю офи­циально. Ведётся работа по уточ­нению, насколько бюджет будет уменьшаться или увеличиваться. Налог на прибыль на многих предприятиях падает по всей Рос­сии. Но у нас есть компенсиру­ющие точки роста, например, увеличение НДФЛ. И Иркутская область в этом отношении уни­кальна. Территории, имеющие недотационный бюджет, а у нас он практически недотационный, конечно, теряют на сегодняшний день. Однако здесь есть ряд пред­приятий, которые развиваются. Например, Иркутский авиаци­онный завод, которому мы по­могаем инвестировать. И у нас есть результат. Я не скажу, что в регионе такое дикое падение, и те цифры, которые вы называете, надо забыть. Когда будет сводный бюджет, тогда мы его официаль­но представим. Заметьте, я мно­го говорил про бюджет и не на­звал ни одной цифры. Думаю, что на сегодняшний день ни один специалист, не сведя бюджет, не сможет окончательно озвучить цифры. Мы работаем с соглаше­ниями. Недавно я, например, встречался с «Полюсом». У них очень серьёзное падение цен на золото, но, тем не менее, катаст­рофического падения налога нет.

«Любой процесс требует терпения»

Александр Антоненко, обозре­ватель «ВСП» по вопросам строительства:

- На прошлой встрече я задал вопрос, и ваш ответ был опубли­кован в газете. Я спросил: «Сер­гей Владимирович, будет ли в этом году сдан Ледовый дворец в эксплуатацию?» Вы сказали: «Какой разговор? Конечно, бу­дет!»

- Самая большая проблема Ледового дворца - в надёжнос­ти. Его запустить на самом деле не очень сложно. Вы знаете, что там даже один раз пытались иг­рать в хоккей. И, когда меня при­глашали, я сказал: только один на один, без зрителей, чтобы не рис­ковать.

Мы его доделаем. Я прошу не корить меня за то, что в этом году в декабре не закончим работы. Когда-то в советский период од­ного из министров внутренних дел, пришедшего с партийной ра­боты, спросили: «Когда вы покон­чите с организованной преступ­ностью?» Он ответил: «До холо­дов». Я не хочу говорить, что к Новому году мы пойдём туда с вами на коньках кататься. Но как только экспертиза безопасности будет произведена, состоится конкурс и определится подряд­чик, потребуется месяца два от старта до сдачи.

Есть много домыслов про мои интересы в этой стройке. Я не имел к ней практического отно­шения, но консультировал и Тишанина, и Мезенцева по этой проблеме. И даже спонсировал некоторые средства. А сейчас будет объявлен конкурс на завер­шение, совершенно открытый.

Елена Коркина, корреспон­дент «ВСП»:

-   Вопрос от редактора отдела экономики Алёны Махнёвой, она сейчас находится в коман­дировке в Байкальске. Стало из­вестно, что инвестора, который был нацелен на Усолье-Сибирс- кое, переориентировали на Байкальск. Есть ли какая-то инфор­мация о производствах, которые могут появиться взамен в Усолье?

-   По поводу Усолья-Сибирского или Байкальска ведётся доста­точно много переговоров. Я бы не стал говорить о том, что кто- то из Усолья перешёл в Бай- кальск. Когда мы ведём речь об инвесторах, нужно учесть: всё должно быть оформлено в согла­шение. И если бы это соглаше­ние было разорвано и перезак­лючено в Байкальске, тогда мож­но было бы говорить о том, что кто-то куда-то перешёл. В реше­нии байкальской темы самая большая трудность в том, что по разрешённым видам деятельно­сти мы даже не можем реконст­руировать там котельную. Я по­мню тот первый диалог, когда меня спросили: «Что вы будете делать с Байкальском?» Я сразу же сказал, что закрытие - это очень сложный процесс, но его надо пережить. Причём процесс в Байкальске всё-таки с вектором возрастающим, потому что эта территория по капитализации очень высокая. Усолье - индуст­риально развитая площадка с высоким подготовленным трудо­вым потенциалом и при этом с огромной экологической нагруз­кой и долговыми обязательства­ми. Я имею в виду 30 с лишним миллиардов общего долга перед Сбербанком, Роснано. В то же время там уникальная площадка для восстановления газохими­ческого производства. И, соот­ветственно, не может быть ника­ким секретом, что самые главные интересанты - ресурсосодержа- щие компании, прежде всего «Роснефть». Мы сейчас ведём разговор с «Роснефтью» о созда­нии газохимических произ­водств, и эту площадку предла­гаем как основную.

Александр Гимелыитейн:

- Сергей Владимирович, нас заинтересовала тема создания международного рекреационно­го комплекса «Страна детей».

- У нас есть соглашение, кото­рое мы подписали по поводу со­здания такого лагеря. Оно пред­полагает выбор места, федераль­ное финансирование. К сожале­нию, в предыдущие годы была предложена территория в посёл­ке Большое Голоустное. Мне та­кой выбор, так же как и по рекре­ационной зоне, абсолютно непо­нятен. Тем не менее люди, кото­рые находятся далеко, в том чис­ле и международные компании, пока сориентированы на Голоу­стное. Но, я думаю, любому из здесь сидящих ясно, что терри­тория Байкальска интереснее. То же строительство гостиницы в Байкальске гораздо интереснее, чем строительство гостиницы в Листвянке, это я могу сказать как специалист.

Наталья Мичурина:

- Откуда уверенность, что этот проект состоится, а не провалит­ся, как в Ярославле?

- Если говорить об инвестици­онной деятельности, то аналоги­ями ничего не докажешь. Есть Ольга Юрьевна Голодец (вице- премьер Правительства России. - Ред.), которая этот проект со сто­роны федерации сопровождает. Есть уникальная территория Бай­кала, которая не сравнима с Ярос­лавлем. Есть Правительство Ир­кутской области, которое имеет необходимый инвестиционный потенциал. На самом деле любой процесс, когда мы говорим про Усолье, про Байкальск, про дру­гую территорию, требует терпе­ния. По опыту прошлой предпри­нимательской деятельности, в ко­торой инвестиционная составля­ющая была одной из основных, скажу: из двухсот предложений 11, максимум 15 состоятся. Это тяжёлый труд. Сейчас многие считают, что есть большой Инве­стиционный фонд, и он никак не используется. Его использовать очень легко. А вот довести про­ект до реализации - это другое. Есть конкурентная среда, которая или тормозит, или, наоборот, раз­вивает. Есть ещё много парамет­ров, в частности, коррупционная составляющая. Поэтому вместо того, чтобы анализировать, поче­му где-то не состоялся тот или иной проект, нам нужно думать о том, что нам нужно сделать, что­бы он состоялся у нас.

Сначала нам нужно зачистить площадку БЦБК. Мы сделали всё для того, чтобы вовремя войти в этот процесс. Я детально могу эту тему объяснять, но она очень долгая. Мы так плавненько в про­цесс вошли, а ведь комбинат, этот падающий подбитый «боинг», мог порушить всю территорию юга Байкала. Мы убрали интерес частных собственников, сотруд­ничаем с Внешэкономбанком. Найден алгоритм: объявлен кон­курс на утилизацию отходов, и, по всей видимости, этим будет заниматься одна из лучших ком­паний мира, специализирующа­яся на утилизации отходов. Затем мы должны создать предприятие, которое займётся проектным разбором цехов. Вы поймите, это нельзя воспринимать одномо­ментно. Всем известно, к чему привёл инвестиционный про­цесс в Усолье. Как человек со спортивным характером, я иног­да тоже хочу нажать и всё уско­рить. Но, знаете, это опасно. И нужно поступать по-другому.

Берт Корк, специальный кор­респондент «ВСП»:

- У нас на уровне правитель­ства отслеживается ситуация с мигрантами? Некоторые сфе­ры полностью заняты ими, на­пример водители маршруток.

- Мы с сельского хозяйства постепенно и незаметно, но аб­солютно квоту убрали. У нас в агропромышленном комплексе уже нет квоты на мигрантов. В строительстве мы, несмотря на все сопротивления, на 50% её уменьшаем, а в этом году также в лесной отрасли сократили. И, я думаю, на следующий год от квоты на неквалифицированные рабочие места в «лесе» отка­жемся. Одномоментно и здесь ничего не решить, потому что, пока не восстановим профте­хобразование и ещё многие за­мещающие вещи, полностью от миграционной составляющей не избавимся. Экономика у нас просто остановится, ведь, когда на братском комбинате реконст­рукцию проводили, рабочих пришлось завозить. Не потому, что так хотелось, - не могли на­брать. Или ещё пример: запуще­но значительными усилиями ле­сопромышленное, лесообраба­тывающее предприятие. Тем не менее, в соседних посёлках лю­дей не могут набрать. Зарплата минимальная 40 тысяч, а чуть- чуть образованный оператор получает уже 70. И при этом в посёлке, который фактически деградирует, рабочих нет. Не хо­тят трудиться. Устраиваются, а потом увольняются. Девчонки идут работать молодые, а «гор­дые» пацаны не хотят. Так что проблема шире, чем кажется, но мы её видим и занимаемся ею комплексно.

Наталья Мичурина:

- Сейчас вновь заговорили о том, что могут быть разделены должности губернатора и пред­седателя правительства...

- Оптимизация правительства будет вестись постоянно. Кто-то устаёт, кто-то теряет мотивацию. Кто-то, наоборот, желает рабо­тать. Что касается функционала губернатора и председателя правительства, то они абсолют­но разделены. Губернатор рабо­тает в социально-политической сфере, это его главное дело. Как председатель правительства, при всей моей насыщенности циф­рами и алгоритмами я лишь уп­равляю заместителями. Это у меня немного времени занима­ет в силу управленческого опы­та.

По поводу распределения должностей и появления пред­седателя правительства. Он мо­жет появиться только тогда, ког­да будет отлажена самостоятель­ная работа правительства. И на сегодняшний день это та задача, которую я должен решать. Тог­да я с удовольствием эти функ­ции разграничу. Сейчас работа­ют оба первых зама: Пашков за­нимается одним, Слободчиков - другим. Часть зампредов, кото­рые потеряли свою актуаль­ность, исчезли как лишнее зве­но.

В идеале нужны один первый зам, полное отсутствие зампре­дов и профессионально подго­товленные министры. Полтора года назад я вам говорил, что с приходом одного человека в пространстве ничего не меняет­ся. Это процесс, который требу­ет труда. Привлечённые кадры иногда нужны, но с помощью одной только привлечённой ко­манды ничего не сделаешь. Ну­жен тяжёлый воспитательный и управленческий процесс фор­мирования команды, и это моя ежедневная работа.

Александр Гимелыитейн:

- Надеемся, что наши вопро­сы были вам так же интересны, как нам ваши ответы.

Записала Ангелина Саломатова «Восточно-Сибирская правда», 14 октября

Газета «Слюдянка» №43 (86) от 25 октября 2013 года