Научные и правовые аспекты охраны дере­вянных памятников в историческом Иркутске

На фестивале «Зодчество Восточной Сибири» всегда много внимания уделяется деревянному Иркутску, а в год юбилея го­рода эта тема еще актуальнее. 3 июня в гостиной Дома архи­тектора прошел круглый стол под названием «Научные и правовые аспекты охраны деревянных памятников в историче­ском Иркутске». Круглый стол не стал местом сенсационных за­явлений, но позволил представителям экспертного сообщества еще раз продемонстрировать свои взгляды на данную тему. Ос­новным докладчиком выступил В.Т. Щербин, и хотя тема звучала как научные и правовые аспекты, основной акцент Ва­лерий Трофимович сделал на нравственные законы, так как именно они, по мнению докладчика, должны определять по­ступки каждого человека независимо от его профессии. Один из главных защитников деревянного зодчества Иркутска сейчас придерживается таких взглядов, которые не находят понимания у большинства его единомышленников, считающих, что не­вольно или сознательно Валерий Трофимович выражает идеологию сил, стремящихся зачистить весь исторический центр Иркутска, рассматривающих деревянную застройку как плацдарм для нового строительства. Если попытаться кратко сформулировать точку зрения ВТ. Щербина на сохранение ис­торического Иркутска, то она заключается в следующем: нельзя добиваться сохранения памятников любой ценой, а попытка объять необъятное мешает реальному сохранению. «Когда мы берем за основу принцип всеохватности, то против своей воли перечеркиваем хоть сколько-то научный подход аналитики и прогнозирования и сами являемся ини­циаторами правового нигилизма. Лучше спасти 200-300 объектов, в которых сконцентрирована колоссальная твор­ческая энергия, а принцип сохранения любой ценой вообще не имеет ни на­учного, ни этического основания», - го­ворит В.Т. Щербин. Он не предлагает сокращать список памятников, стоящих на государственной охране, но вот кате­гория вновь выявленных объектов, по его мнению, является юридически не­полноценной: «Признаки выявленных объектов, на которых сейчас строится вся защита, сточки зрения правовой ан­тологии абсолютно неприемлемы». Вы­ступив в защиту вновь выявленных объектов, руководитель Службы по охране объектов культурного наследия Иркутской области В.В. Барышников сказал, что когда специалисты заносят в список вновь выявленных объектов зда­ние, то они как бы делают для себя за­метку, что то или иное здание заслуживает более подробного изуче­ния в будущем для принятия окончательного решения. «Зафиксировав эту ситуацию, закон как бы говорит, что вы­явленные объекты - это тоже памятники. Их нужно защищать, изучать и прини­мать решение о включении или не­включении в состав памятников только в соответствии с процедурой, прописан­ной в законе», - поясняет В.В. Барыш­ников. О важности средовой застройки постоянно говорится охранителями и архитекторами, на круглом столе эта тема также звучала. Так В.В. Барышни­ков сказал: «Первичны и ценны как раз эти деревянные дома, создающие среду города». Ему вторит В.В. Распутин: «При определении значимости вновь вы­явленных объектов главным критерием должно быть место, которое занимает объект в среде и планировочной струк­туре города». Еще категоричнее настаи­вает на защите средовой застройки М.Г. Меерович, считающий, что «острие на­шего внимания должно быть направлено не на памятники, которые еще хоть как-то защищают, а на средовую деревян­ную застройку». С тезисом о том, что сохране­ние памятников зависит от количе­ственного аспекта, не согласились на круглом столе многие. «Если мы хотим сохранить историческую среду, то вопрос о количестве па­мятников не должен стоять, - озву­чила общее мнение сотрудник Центра сохранения наследия Ирина Васильевна Калинина. В.Т. Щербин парировал: «Историческая среда не может быть охраняемой. Она не сохраняема. Точно так же, как нельзя сохранить человека в младенческом состоянии на протя­жении всей жизни». И хотя давно существует метод комплексного подхода к реставрации и рекон­струкции исторической среды, по мнению В.Т. Щербина никто из ир­кутских архитекторов не определил для себя социально-философскую категорию понятия «среда». Вале­рий Трофимович предложил это сделать, опираясь на «Записки из мертвого дома» Ф.М. Достоев­ского, где, по его мнению, «впер­вые дано научное обоснование среды, которое и сейчас остается актуальным». В.Т. Щербин настаи­вает: «Историческая среда несо-храняема, потому что, в первую очередь, она представляет собой понятие социальное, социально-экономическое, социально-поли­тическое и только потом архитектурно-пространственное. Среда все время находится в изме­нении, и смотреть на этот процесс надо именно так». Председатель ИРО ВООПИиК В.А. Китаев, согла­шаясь, что среда динамично изме­няется, внес уточнения: «Архитектурная среда не суще­ствует сама по себе, она обяза­тельно содержит культур­но-этническую компоненту, без ко­торой она ничто».

Специалисты во время своей встречи подошли к вопросу суще­ствования деревянной застройки в Иркутске и с другой стороны, обсу­див тему актуальности для совре­менного образа жизни проживания в деревянных домах. Ведь, как на­помнил Валерий Трофимович Щер­бин, не 1917-й год перекрыл возможность развития великолеп­ного деревянного зодчества в Ир­кутске. Город начал застраиваться преимущественно каменными до­мами после знаменитого пожара в Иркутске. Результатом этого про­цесса стало появление улицы, пол­ностью состоящей  из каменных зданий, - Большой (современное название Карла Маркса), «полука­менной» -Амурской (нынеЛенина) и незначительных фрагментов ка­менных кварталов внутри города. «Если рассматривать деревянный дом с точки зрения психологиче­ского восприятия, то да, деревян­ная среда, дерево как материал несет свет и тепло, живую исто­рию», - отвечает на вопрос об акту­альности современного прожи­вания в деревянном доме Валерий Трофимович. Еще один аргумент в пользу деревянных домов был при­веден В.В. Барышниковым: «Ир­кутск - второй в Европе город по величине запасов деловой древе­сины. Деревянный дом - это кон­структор с возможностью замены износившихся деталей, дом благо­даря этому может быть вечным». Но вот что касается современного использования домов с историей, здесь все сложнее. Н.Жуковская высказалась о парадоксальной си­туации: закон, который защищает культурное наследие, не дает его защищать. Это происходит из-за того, что не прописаны нормы и правила, каким образом закон ис­полнять, как помочь хозяевам со­хранять дома-памятники. Нет правовых актов.

Много претензий у специали­стов к существующему законода­тельству в области сохранения наследия. Валерий Трофимович Щербин считает, что Федеральный закон №273, принятый в 2000-м году, содержит ряд категорий, ко­торые позволяют вести единый го­сударственный реестр, юриди­чески подкреплять научные ос­новы. «Мы прекрасно можем, ис­пользуя юридическую казуистику, писать отчеты и доклады по со­стоянию наследия, а наследие при этом продолжает чахнуть и гибнуть. Закон сам по себе очень несовер­шенен, он входит в конфликт со здравым смыслом и приводит к развитию правового нигилизма, а отсутствие принципиально важных деталей позволяет истолковывать закон в нужную сторону», - сказал докладчик. Его мнение разделили многие из собравшихся. Так В.В. Барышников находит нелогичным, что московский Кремль и малень­кий деревянный дом охраняются в соответствии с одной и той же про­цедурой, обеспечиваются одной и той же процедурой подготовки к реставрации, сохранения, защиты и т.д. Поддержал коллег и В.В. Распутин, сказавший, что гибели зданий-па­мятников способствуют вольные трактовки охранных обязательств, за­крытое кулуарное решение вопросов реставрации, к тому же «в проекте Зон охраны все прописано так, что есть возможности его обойти». При­соединился к общему мнению и М.Г. Меерович: «И методики отнесения строений к объектам культурного наследия и памятникам несовершенны. Например, декор, который в Иркутске является основной характеристи­кой, там не прописан, являясь лишь десятой позицией списка признаков, поэтому на основании только уникального декора объекты не входят в число ценных». Но соглашаясь с аргументами коллег о том, что научные и

законодательные основы регене­рации не соответствуют идеоло­гическим потребностям сохра­нения исторического центра го­рода Иркутска, Марк Григорьевич призывает их совершенствовать, а не сокращать количество па­мятников, опираясь на несовер­шенство нашего законо­дательства, до той величины, ко­торое посильно. «Это идеологиче­ски неправильный путь, какие бы философские, научные и законо­дательные посылы не были бы по­ложены в его основу, - настаивает М.Г. Меерович и подчеркивает, что сокращение числа памятников будет способствовать не сохране­нию, а их сжиганию.

Для усиления законодатель­ной базы поступило предложение объединить проект Зон охраны с земельным законом, четко пропи­сать порядок предоставления зе­мельных участков в исторической части города. «Будет невыгодно сжигать здания, если догово­риться, что в центре не могут строиться объекты выше двух эта­жей», - эта мысль, звучащая почти каждый раз, когда заходит речь о сохранении исторического центра, была высказана на круг­лом столе В.В. Распутиным. Еще одно традиционное пожелание поступило от архитектора из Пе­тербурга М.А. Мамошина: он предложил отказаться от привыч­ных приемов и придумывать какие-то новые законодательные процедуры. А вот К.Л. Лидин скеп­тически отнесся к возможности улучшить ситуацию путем  преобразования законодательной базы. Он заметил, что строитель­ное лобби все равно всегда будет сильнее, чем общество экспертов и профессиональное сообщество архитекторов: «Когда речь идет о сверхприбыли, то всегда найдутся люди, которые сумеют обогнуть любой закон». Константин Льво­вич предложил рассмотреть про­блему с точки зрения бизнеса и, рискнув вызвать гнев аудитории, представил деревянную за­стройку Иркутска как товар. Кто заинтересован в его приобрете­нии? По мнению Константина Львовича, профессионалы-экс­перты делают все, чтобы этот товар был никому не нужен. Они высокомерно игнорируют бизнес и хотят, чтобы власть купила зда­ния-памятники и обеспечила их сохранение. «При этом все мы знаем и возможности госу­дарства, и количество желающих воспользоваться государствен­ным карманом. И пока мы так будем считать, ситуация не изме­нится», - предостерег К.Л. Лидин. В ситуации, по мнению Констан­тина Львовича, участвуют по крайней мере три стороны. Это власть (она же закон), бизнес и экспертное сообщество, которое как раз было представлено со­бравшейся ауди-торией. «Беда в том, - сказал Константин Львович, - что все три стороны говорят от имени народа и каждая сторона именно себя считает выразителем народной воли. Пока такая пози­ция сохраняется, договориться невозможно в принципе, что мы сейчас и наблюдаем. Понятно, что у экспертного сообщества прева­лирует желание сохранить как можно больше. Но давайте пони­мать, что мнения у сторон разные. Бизнес заинтересован в том, чтобы как можно больше денег вращалось в строительной сфере. У властных структур свои задачи, связанные с вертикалью власти. До тех пор, пока каждая сторона, выражая свои интересы, форму­лирует их как интересы народа, договориться в принципе нельзя». М.А. Мамошин внес поправку, что на самом деле участников игры не трое, а четверо. Есть еще актив­ные сообщества. В Москве это «Архнадзор», в Петербурге -«Живой город». Подобная сила, по мнению М.А. Мамошина, обяза­тельно появится в будущем и в Иркутске. А.Ю. Макаров согла­сился, что представители обще- ственности Иркутска пока не так организованны и активны, как сто­личные общественные движения. Андрей Юрьевич предположил, что «архитекторам, чиновникам и экспертам надо более активно формировать позицию общества при помощи выступлений, про­граммных заявлений в разной форме, потому что сегодня боль­шая часть общества относится к памятникам как к устаревшему хламу, а не как к уникальной кол­лекции». Именно такое отношение наглядно продемонстрировал сту­дент первого курса архитектур­ного факультета, присутство­вавший на круглом столе. Во время обзорно-обмерной прак­тики на примере деревянной ар­хитектуры он пришел к следующему заключению: «Глав­ные требования к архитектуре -польза, прочность, красота. И вот смотрю я на эти памятники в центре города. Пользы они сейчас никому не приносят. Люди, кото­рые там проживают, мечтают только об одном: как бы поскорее переехать в нормальное жилье. Красота полуразрушенных домов - это спорный момент. Речь о прочности вообще не идет. Зачем они вообще нужны в центре го­рода?» Как бы подвижники сохра­нения деревянного наследия не отстаивали его ценность(напри­мер, гость из Петербурга М.А. Ма-мошин назвал наши памятники уникальной великолепной коллек­цией), все равно очень многие в Иркутске придерживаются мне­ния студента-первокурсника. Может, действительно обосно­ванно мнение, что мы, русские, не умеем сохранять свою культуру? И надо согласиться с выступлением В.А. Китаева, сказавшего, что мы не отдаем себе отчета об этниче­ских корнях. Архитектура, по опре­делению В.А.Китаева, - это одно из фундаментальных движений этноса, выраженное в материале. Владимир Александрович с го­речью подчеркнул, что даже в среде специалистов далеко не все понимают это: «Изменение среды, которое мы позволяем в центре Иркутска, возможно только потому, что иркутские ар­хитекторы готовы отметить любое строение, имеющее националь­ные корни, созданное тем или иным этносом, кроме русского».

Очевидно, что есть три пути: сохранять то или иное, что соз­дано предками, не сохранять или вообще не понимать необходи­мость этого. По мнению В.А. Ки­таева, «экспертное сообщество понимает, чем оно занимается, бизнес понимает, чем он занима­ется, а вот нынешняя власть не понимает, чем она занимается в сфере охраны памятников, потому что четкой позиции у нее нет». Что делать в этой ситуации экспер­там? М.Г. Меерович так сформу­лировал задачу специалистов: «Нам, экспертам, обществу, нужно бороться стой политикой власти, которая рассматривает развитие города как выедание самого себя. Мы прекрасно знаем, почему ин­весторы рвутся в центр - потому что прибыль там в пять раз больше. И если мы не скажем стоп, то зачистят Иркутск и пропа­дет «коллекция», та самая цен­ность, которая составляет исторический облик нашего го­рода».

Все сказанное в Доме архи­тектора было по существу и пра­вильно, но ничего нового не прозвучало. В итоге круглым сто­лом остались недовольны все. Многим, как М.Г. Мееровичу, было жаль, что они «ничего не услы­шали о научных и законодатель­ных основах регенерации». Вопрос о том, как сделать так, чтобы историческая среда не уми­рала, по-прежнему остается от­крытым. М.А. Мамошин напомнил, что в 70-е годы очень критиковали перенос памятников, но сегодня мы видим, что именно этот способ позволил сохранить многие па­мятники. ВТ. Щербин поддержи­вает идею создания истори­ческого квартала, потому что «там возможно поддерживать хотя бы аналогию. «При этом, - настаи­вает Валерий Трофимович, - не может быть простой консервации, музеефикации города. В городе это сделать невозможно, потому что живой организм не изме­няться не может».

Высказывание ВТ. Щербина о том, что обсуждения на круглых столах редко способствуют реше­нию насущных вопросов, вновь было актуальным. И в этот раз об­суждение не достигло той крити­ческой точки, которая бы вывела процесс сохранения памятников на новый виток.

Светлана Тимохова

Журнал "Строим вместе" №9 (115) июнь 2011