Статьи

В Пекине признают обострение стратегических проблем, с которыми придётся столкнуться второй экономике мира

Из выступления руководителя исследовательских программ Регионального центра Азиатско-Тихоокеанских исследований РИСИ, к.п.н. А.В.Губина на заседании круглого стола «Завершение транзита власти в Китае: чего ждать от нового поколения руководителей КНР?» в Дальневосточном федеральном университете (г.Владивосток) 20 марта 2013 г.

После произошедших в Китае внутриполитических изменений, связанных с итогами 18 съезда КПК и 1-й сессией Всекитайского собрания Народных представителей (ВСНП) 12-го созыва, вполне ожидаема корректировка и внешнеполитического курса государства. Отдельные тезисы были озвучены экс-министром иностранных дел КНР Ян Цзечи в ходе сессии ВСНП, а также новым премьером Госсовета Ли Кэцяном на итоговой пресс-конференции 17 марта с.г.. Ключевая идея – сохранение преемственности.

Очевидно, что сегодня Пекин поставлен перед острой необходимостью оправдания общественных ожиданий, что признаёт и руководство страны, отмечая при этом, что «внешняя политика не должна определяться сиюминутными настроениями масс». Признают в Пекине и обострение стратегических проблем, с которыми придётся столкнуться второй экономике мира. Именно поэтому особый акцент делается на выработку «глобальной внешней политики с китайской спецификой».

При этом Китаю чужды классические для западной политической мысли понятия «великой державы» или «сверхдержавы», что позволяет говорить о конструктивном и умеренном характере будущего международного курса государства без риска скатывания в биполярность и риторику «баланса сил».

Сегодня сложилась ситуация, когда именно американо-китайский вектор будет в немалой степени определять общий климат в АТР и сказываться на глобальной расстановке сил. Главный вопрос: удастся ли сторонам найти взаимоприемлемый modus operandi, так как на США усиленно давят открыто недолюбливающие Китай союзники, а на Китай – растущие потребности экономики и общества.

Пекин испытал определенный дискомфорт от американской политики «стратегического разворота» в Азию, который был истолкован как попытка Вашингтона закрепить свое глобальное превосходство и снизить авторитет Китая на мировой арене. Опасения связаны, во-первых, с тем, что США и их союзники, как считается, могут инициировать рост нестабильности в китайском обществе, в том числе с использованием информационных технологий.

Во-вторых, среди соседей КНР в Северо-Восточной и Юго-Восточной Азии не без участия заокеанского «партнера» распространяются страхи относительно агрессивных намерений Пекина в военной сфере и экономике, что в итоге приводит к формированию негласной «демократической коалиции» в лице Японии, Австралии, Индии, Вьетнама  и ряда других стран под эгидой США.

В-третьих, Вашингтон и его союзники активно пытаются перевести основную повестку торгово-экономического и инвестиционного сотрудничества на площадки, где участие Китая затруднено (например, Транстихоокеанское партнерство и Восточноазиатский саммит), равно как затруднить «интернационализацию» юаня и установление зон свободной торговли КНР с другими странами.

Вместе с тем, несмотря на  свидетельства американо-китайской конфронтации, курс Вашингтона всё же (пока декларативно) смягчился в пользу «перебалансировки» (rebalancing). По словам нового госсекретаря США Джона Керри, необходимо реформировать региональные институты сотрудничества в целях  налаживания эффективной модели сотрудничества с Китаем на общих либеральных принципах. Также он полагает целесообразным усилить сотрудничество с КНР по «северокорейской ядерной проблеме» в целях стабилизации ситуации на полуострове и во всей Северо-Восточной Азии, в целом, и тесно работать с Пекином по всему комплексу региональных и глобальных вызовов, включая вопросы экологии, здравоохранения, освоения космоса и океана.

Несмотря на ранее озвученные планы по переброске к 2020 году 60% американского ВМФ на Тихий океан, американское руководство пришло к выводу, что «действия США вызовут противодействие со стороны Китая, что исключит дальнейшее движение вперёд». Фактически, это признание неэффективности «антикитайской стратегии» и демонстрация готовности к диалогу со стороны Вашингтона.

В Пекине оценили позитивный настрой администрации Барака Обамы и возлагают большие надежды на «реновацию» торгово-экономических отношений, инвестиционного, гуманитарного взаимодействия при одновременном «сдерживании» военно-политической активности Вашингтона и его союзников в АТР. КНР более нацелена на «упорядочивание», чем на конфронтацию, что позволяет надеяться на установление в регионе атмосферы мира и сотрудничества. Однако следует признать, что здесь не все зависит от Пекина.

В силу географических и исторических факторов Россия является стратегическим партнёром Китая. В этой связи возможно говорить о постепенном формировании региональной архитектуры в АТР, включающей и так наз. «большую тройку» Москва – Пекин – Вашингтон. Несмотря на объективную важность отношений с США, новый Председатель КНР Си Цзиньпин свой первый государственный визит нанес в Россию.

Крайне важно, что новое руководство КНР демонстрирует готовность продолжить линию на развитие стратегического партнёрства с Россией. В Пекине отмечают, что между нашими странами нет помех и преград, которые возникают в отношениях с Западом. Ни Москва, ни Пекин не желают обособления, исключения из процесса принятия решений, и поэтому взаимодействие с США и ЕС им выгоднее осуществлять объединёнными усилиями, защищая общие позиции и преследуя схожие интересы.

Также КНР значительное внимание намерена уделять организациям и структурам, объединяющим развивающиеся страны (БРИКС, ШОС, АСЕАН+1), рассчитывая достичь максимальных результатов в сотрудничестве.

Можно утверждать, что культивируемая определёнными западными кругами идея «раскола» в российско-китайских отношениях на практике оказывается совершенно беспочвенной, а прагматизм в китайской внешней политике, напротив, должен положительно сказаться на экономической составляющей взаимодействия. Ожидается, что к 2015 году товарооборот Китая с Россией превысит 100 млрд долл., а многочисленные совместные инвестиционные проекты будут успешно реализованы согласно имеющимся договоренностям.

Губин Андрей Владимирович, руководитель научных программ, кандидат политических наук
Региональный центр Азиатско-Тихоокеанских исследований, г. Владивосток