Киренский район : Киренск, Никольск, Змеинова, Алексеевка, Салтыкова (Часть 1)

Спасская церковь в Киренске

Киренск

Никольск

Никольская лошадь

Никольск

Вид на деревню Змеинову

Змеинова

На реке Лене у поселка Алексеевск. Дождь

Деревня Алексеевка

Место ночевки. Река Лена

Протока перед деревней Салтыковой

Салтыкова. Брошенные фотографии

Деревня Салтыкова

По реке Лене в XXI веке

Первая часть очерка Юрия Лыхина о поездке по реке Лене (Киренский район Иркутской области) в июле 2010 года

2 июля 2010 г., пятница.

Наконец-то мы в Киренске! Ехали до него на маршрутке, долго и мучительно. Из Иркутска отправились в 11 часов утра и во столько же прибыли в Киренск. Тысячу километров, в дождь, преодолели за 24 часа. Шофер загруженной до самого верха «Истаны» ехал без сна ровно сутки, но утром выглядел бодрее всех сонных, измученных пассажиров.

Дорога, разбитая лесовозами, от Жигалово узкой красноцветной лентой растянулась среди тайги и бесконечно долго разматывалась под колесами машины, пока не скатилась на берег Лены к селу Красноярово. Мы снова на матушке Лене!

Оставив вещи в Киренской библиотеке у старой знакомой Валентины Иосифовны Инёшиной, под моросящим дождем походили по городу. К самому вечеру, набрав в магазине продуктов и накачав на стоящем у берега дебаркадере свои резиновые лодки, отправились в путь. Проплыли совсем немного, обнаружив, что Ольга не может справиться со своим новым сплавсредством с очень неудобными веслами. Поэтому, не доплыв до Никольского, остановились на острове Монастырском, где и провели первую ночевку.

3 июля, суббота.

Утром вскоре после отплытия на высоком яру по левому берегу реки показались дома. Это Никольск. Справа широкими потоками между островами в Лену устремляется Киренга. Ширь и простор сливающихся рек наполняют душу подъемом, грудь вольно дышит свежим ленским воздухом.

Никольск пробежали быстро. Нам с Ларисой он уже знаком: три года назад, в 2007 году, мы проплыли таким же образом от Усть-Кута до Петропавловска. Снова смотрим и фотографируем знакомые улицы и дома.

Через 10 километров после Никольска подплыли к Змеиновой. Поднявшись на высокую обрывистую гору на противоположном берегу Лены, я долго любовался открывшимся видом на деревню, расположившуюся на просторном лугу на крутом повороте реки. В воздухе разлит густой аромат богородской травы, среди травы огоньками рдеют красные саранки. Подо мной широкой темной полосой медленно, плавно льется Лена. Из свободно расположившейся по берегу деревни раздаются звуки бензопилы, доносится музыка, брешут собаки, шумят машины. Кажется, что здесь жизнь еще кипит. Однако спускаюсь вниз, разговариваю с местным фельдшером, Дарьей Васильевной Пахоруковой. Она приехала в Змеинову после окончания Черемховского медицинского училища в 1958 г. Тогда в деревне было 585 человек. На 1 января 2010 г. здесь насчитывалось всего 105. В четырехлетней школе в этом году было только три ученика. «Есть клуб, библиотека, – говорит Дарья Васильевна, – но молодежь туда не зазовешь, им бутылочку надо. Парни пьют страшно. Женщины пьют, мужиков-то мало».

Проплыв по узкой протоке между большим островом и левым берегом, и оставив в стороне Алексеевский Затон, а ныне поселок Алексеевск, остановились у деревни Алексеевки. С 2007 г. здесь ничего не изменилось. Те же два жилых дома и большой каменный гараж дорожников посередине бывшей деревни. Ни с кем не пообщавшись, поспешили на берег к лодкам. Где-то рядом уже погромыхивал гром, на западе потемнело, и скоро оттуда потянулась тяжелая плотная туча. Едва мы успели оттолкнуться от берега, как по воде застучали первые капли, а через пять минут полило так, что река вспенилась, покрывшись серебристым одеялом от разбивающихся о поверхность воды капель дождя. Вмиг наши лодки наполнились водой, и мокрые рюкзаки заполоскались в лужах.

Однако ливень скоро прекратился, тучу унесло за прибрежный хребет и там постепенно затихало рокотание удаляющейся грозы. Промокшие до нитки, мы стали подыскивать место для остановки. Заметив песчаную проплешину на небольшом островке, дружно направили туда свои лодки. Вскоре на живительном огне разгоревшегося костра зашумела вода в котелке, от одежды повалил пар и стало гораздо веселее. Остаток вечера был наполнен сетованиями Димы о сорвавшейся с крючка огромной рыбине.

4 июля, воскресенье.

Утром проснулись от наступившей в палатке жары. Рано выглянувшее солнце сияло на совершенно чистом небе. Вчерашней и позавчерашней непогоде, кажется, приходит конец. Разложив мокрые вещи по берегу, разноцветно украсившие остров, с наслаждением пьем чай и кофе. Впереди виднеется утес, перед которым расположилась деревня Салтыкова.

Уйдя с фарватера, заплыли в тихую протоку между островами. Течение воды замедлилось. В воздухе разлились тишина и спокойствие. Лишь негромкие трели птичек раздаются из окружающих протоку зарослей. Хорошо!

Вновь с каким-то особым чувством приближаюсь к Салтыковой, хотя в этой деревне из моих многочисленных предков по женским фамилиям жили только Никитины, да и те недолго. По совсем небольшой протоке, круто отвернувшей от основного русла реки, доплыли до самой деревни, отстоящей от нынешнего берега Лены на добрый километр. Сама деревня в этот раз не оставила по себе приятных впечатлений. Выглядит она, несмотря на то что некоторые хозяйства выделяются из окружающих свежепостроенными или подновленными постройками, довольно неряшливо, неприбранно. От нескольких прежде виденных домов сейчас остались лишь горелые остатки. Как и везде, жалуется нам случайная собеседница, в деревне процветают воровство и пьянство.

В брошенном амбаре с раскрытой настежь дверью среди всякого хлама находим две деревянные рамки с расположенными под стеклами фотографиями. Дом опустел, и фотографии, которые висели когда-то на стене, стали никому не нужны. Высвободив снимки из-под стекол, мы забрали их с собой.

На островке возле деревни пасется табун лошадей. Здесь их активно используют в своих хозяйствах. Наблюдали, как пацаненок лет 5-6, усевшись на холку кобылы, запряженной в двухколесную таратайку с бочкой, заехал в протоку по брюхо коню и стал наполнять бочку водою, матерно общаясь с сопровождающим его взрослым парнем.

Пройдя деревню насквозь, вышли к небольшому кладбищу, расположившемуся в густом лесочке рядом с утесом. Читаем фамилии на памятниках и крестах: Горбуновы, Токмаковы, Кузаковы, Пономарёвы, Малышевы, Никулины, Тетерины, Янкевич. Но Никитиных, которых я надеялся обнаружить здесь, увы, нет.

Из Салтыковой до места, где стояло село Подкаменное, я решил пройтись пешком. При постройке автомобильной дороги, проложенной под утесом, нижняя часть скалы была повреждена взрывами. Недавние сколы ранами смотрятся на крепком теле утеса-великана, высокой отвесной дугой протянувшегося вдоль Лены.

От былого Подкаменного – большого села с церковью, в которой священником когда-то был Прокопий Кокоулин – не осталось никакого следа. Посожалел об этом, как будто не встретился с каким-то хорошим знакомым.

Подплыли лодки, и мы вместе направились к Алымовке. Однако с давно нахмурившегося неба заморосило дождем, и это заставило нас поспешно высадиться на берег и затабориться.

Фотографии Юрия Лыхина