Чай : Торговля между Россией и Китаем в 19-м веке

Русская Америка и Восточная Сибирь: материалы региональной научно-практической конференции с международным участием (г. Кяхта, 14 августа 2009 г.)

Главным предметом промена пушнины в Кяхте был чай. Чайная торговля была очень важна для Российско-американской компании. Получение живых денег (звонкой монеты) было возможно только после того, как выменянный в Кяхте чай удавалось продать на внутреннем российском рынке. Без живых денег невозможно было закупать товары для колоний, выплачивать дивиденды по акциями и вообще совершать какие-либо торговые операции на внутреннем и внешнем рынках.

Чай, привозимый китайцами в Кяхту, делился на два главных вида: черный и зеленый. Различия между черным и зеленым чаем обусловлены главным образом способом сбора и приготовления чая. Зеленый чай получался в том случае, ког­да листья высушивали очень короткое время (около 3 час.), а затем прожаривали в чугунных котлах до тех пор, пока из них не выпаривалась вся влага. Черный чай получался после длительной сушки листьев сначала на бамбуковых решетках, а затем в кучах. Только после того как листья темнели в кучах, производились их термическая обработка и выпарива­ние влаги. В каждой провинции Китая плантаторы применя­ют свои секреты, отчего количество сортов каждого вида чая исчислялось десятками. Часто к названию чая добавлялись слова фамильный или сансинский. Сочетание «фамильный чай» обозначало, что он продается какой-то китайской фир­мой оптом через своего представителя или через приказчика. Сансинский чай — это тоже фамильный чай (т. е. фирмен­ный), но доставленный в Кяхту перекупщиками-купцами из провинции Сан-си.

Черный чай в России получил название байховый. Он, в свою очередь, делился на цветочный и ординарный (или торговый). Цветочный чай отличался тем, что в него добав­лялись так называемые цветки — молодые и нежные листья чайного дерева. Часто к названию сорта добавлялось еще на­звание провинции, откуда был доставлен чай, или название китайской фирмы, которая торговала этим чаем. Байховые ординарные (или торговые) чаи считались худшего качества, чем байховые цветочные, стоили они дешевле. Самыми низ­кими по качеству считались кирпичные чаи. Название они получили от формы, его запрессовывали в плитку, похожую на кирпич. Чтобы разломить кирпич чаю, часто приходилось использовать пилу или нож. В кирпичах часто попадались камешки, глина, щепки бамбука и другие примеси.

Все чаи, покупаемые в Кяхте, упаковывались особым образом. Одна упаковка чая называлась местом (или циби­ком). Места бывали двух видов: квадратные и полуторные. Квадратное место представляло собой деревянный ящик ку­бической формы размерами по 10 вершков во все стороны. В  него помещалось от 50 до 55 фунтов чистого чая. Вес та­кого места был более 2 пудов. Полуторное место было тоже изготовлено из дерева и имело длину 12 вершков, ширину 9  вершков, высоту 11,5 вершка. В него помещалось от 80 до 85 фунтов чистого чая. Вес полуторного места был более 3 пудов. Внутри ящики выкладывались мягкой бумагой, бам­буковыми листьями и тростником, или чай закупоривался в свинцовые или оловянные банки. Это предохраняло его от проникновения влаги. Как правило, верхний слой места за­сыпали лучшим (нарядным) чаем. Внутри места чай был по­хуже. Цветочные чаи имели дополнительные степени защиты от проникновения влаги. Часто они закупоривались в специ­альные деревянные ящички, покрытые лаком и украшенные различными рисунками и надписями. Места внутри выкла­дывались оловянными листами, спаянными между собой. В каждое место укладывалось от 2 до 48 деревянных ящичков. Из-за более плотной упаковки вес чистого цветочного чая в месте был около 35 фунтов [15].

В 1840-х гг. Российско-американская компания вела до­вольно успешную чайную торговлю. В 1844—1847 гг. приоб­ретение чая было максимальным, ежегодно выменивалось более 6 тыс. мест. Наиболее успешным был 1844 г., когда было выменяно 8 176 мест чая. Меньше всего было выменя­но в 1849 г. — 3 142 места. О качестве вымениваемых чаев трудно судить. Дело в том, что в отчетах РАК не всегда ука­зывалось, какие именно сорта чая приобретались в Кяхте. Только в отчетах за 1840—1843 гг. имелись подробные све­дения о сортах выменянного чая. Из этих отчетов видно, что в 1840 г. было выменяно более 4 тыс. мест, из них лучших сортов цветочного чая было около половины (1 950 мест). Самого низкого по качеству чая — кирпичного было приоб­ретено только 100 мест. В 1841 г. соотношение цветочного чая и других сортов было примерно таким же. В 1843 г. из 6 654 мест чая лучшие цветочные сорта составляли 4 500 мест, т. е. около 68 % всех мест. Кирпичного чая вообще компания в этот год не приобретала [16]. В последующих от­четах компания указывала только два сорта чая: цветочные третьего сорта и ординарные. 

Таким образом, Российско-американская компания выме­нивала преимущественно цветочные чаи третьего сорта. Они составляли около 68 % всех чаев. При этом кирпичный чай компания практически не приобретала. Известно, что она вы­меняла 100 мест кирпичного чая в 1843 г. и 210 мест в 1849 г. Российско-американская компания занималась приобретени­ем достаточно дорогих сортов чая. В отчетах за 1850-е гг. не указаны сорта чая, но можно предположить, что у компании не было резона переориентировать свою стратегию. Скорее всего, она продолжала приобретать достаточно дорогие цве­точные сорта чая.

В конце 1840-х гг. наметились кризисные явления в кяхтинской чайной торговле. Во-первых, это снижение количе­ства приобретаемых мест чая. Если в 1847 г. было получено 5 740 мест, то в 1849 г. — только 3 142 места. Во-вторых, ком­пания вынуждена была приобретать вместо привычных доро­гих цветочных сортов дешевые ординарные сорта чая. В 1848 г. ординарных чаев было приобретено на 645 мест больше, чем дорогих цветочных сортов. В-третьих, возникли сложности с реализацией приобретенного в Кяхте чая. В отчете за 1849 г. впервые указано, что не удалось продать 1 256 мест чая, что составляло почти треть всего приобретенного в Кяхте чая.

Первоначально кризисные явления конца 1840-х гг. не по­влекли за собой серьезных изменений в кяхтинской торговле Российско-американской компании. В 1850—1852 гг. ситуация с приобретением чая нормализовалась. В течение трех лет уда­валось закупать ежегодно около 4 тыс. мест, причем весь вы­менянный чай сбывался в России на внутреннем рынке.

В 1840-х гг. главными местами сбыта кяхтинского чая были Нижегородская ярмарка и Москва. Очень небольшое ко­личество чая Российско-американская компания перевозила в колонии и в Аянский порт. Например, в 1844 г. в колонии было направлено всего 12 ящиков. В 1850 г. в Русскую Аме­рику было направлено уже 489 мест чая. Однако собственное колониальное потребление чая все равно было очень мало по сравнению с тем количеством, которое продавалось на вну­треннем российском рынке. Подробные сведения о сбыте чая имеются в отчетах за 1840—1841 и 1843 гг. Из них видно, что Российско-американская компания продавала в Москве еже­годно около 1 тыс. мест чая, что составляло порядка 20—25 % всего поступившего в продажу кяхтинского чая. Большую часть, 3—4 тыс. мест, компания продавала на Нижегородской ярмарке. Около половины проданного чая оплачивалось жи­выми деньгами, а остальное — векселями на срок до 18 ме­сяцев. Стоимость одного места чая в 1840 г., как в Москве, так и в Нижнем Новгороде, была очень высокой и равнялась 180 р. за место. В 1841 и 1843 гг. место чая стоило только 150-155 р. [17].

Борьба купечества за либерализацию торговли и Российско-американская компания

В 1853 г. промен чая на пушнину прекратился. О причи­нах кризиса сказано выше. Меры правительства по поддерж­ке кяхтинской торговли оказали определенное воздействие. С 1855 г. торговля чаем стабилизировалась. Правда, Российско-американская компания уже не смогла выйти на прежние показатели. Приобретение чая в послекризисные годы, хотя оно и было стабильным, в 2—3 раза уступало по количеству по сравнению с 1840-ми гг. В период с 1855 по 1863 г. компа­ния ежегодно выменивала в среднем около 1,5 тыс. мест чая. Правда, 1861 г. был очень неудачным, удалось приобрести только 85 ящиков чая. В 1860 г. был произведен максималь­ный обмен, он составил 2 425 мест чая. В указанный период времени появилась еще одна важная тенденция. Приобретен­ный в Кяхте чай не всегда удавалось продать по выгодным для компании ценам. С 1857 до 1863 г. ежегодный непродан­ный остаток чая составлял около 970 мест. То есть более 60 % выменянных в Кяхте мест чая компания не могла продать. В диаграмме представлено соотношение выменянных в Кяхте мест чая и непроданного остатка за каждый год.

Непроданный чай поступал на продажу в следующий год, при этом его качество и цена снижались. Таким образом, с конца 1850-х гг. компания стала испытывать большие слож­ности в чайной торговле в Кяхте. Приобретение чая сократи­лось в три раза — до 1,5 тыс. мест, при этом значительная его часть не находила сбыта на внутреннем российском рынке.

Подобные сложности в торговле испытывали и другие куп­цы, торговавшие в Кяхте. По мнению купечества, для устра­нения всех затруднений необходимо было проводить полити­ку дальнейшей либерализации торговли и освобождения ее от слишком плотной опеки таможни. В апреле 1857 г. тор­гующие в Кяхте купцы подали докладную записку со свои­ми предложениями на имя генерал-губернатора Восточной Сибири Н.Н. Муравьёва. Купцы просили отменить некото­рые таможенные процедуры, сковывающие свободу торговли: повторные досмотры грузов, использование гербовой бумаги для переписки, составление многочисленных дублирующих друг друга реестров товаров, неоднократную декларацию ценности приобретенных чаев. Кроме того, купцы просили разрешить им торговать съестными припасами, скотом и мя­сом, фруктами и овощами с китайцами. 

Прошение было под­писано наиболее состоятельными купцами и приказчиками (комиссионерами) различных фирм и купцов: Д. Старцевым, М. и К. Кандинскими, Н. Сидневым, И. Носковым, В. Дми­триевым, О. Стрижевым, С. Деревянновым, В. Басмановым, Н. Игумновым, А. Кузнецовым, Г. Киселевым, Д. Синицы-ным, М. Макарьиным, И. Окуловым, Н. Ширяевым, В. Са­башниковым, С. Скорняковым, Я. Немчиновым, А. Лушни-ковым, В. Волокитиным. Правитель конторы РАК М. Сабаш­ников тоже поддержал прошение [18].

Генерал-губернатор распорядился создать специальный комитет для рассмотрения прошения купцов. Комитет воз­главил кяхтинский градоначальник Василий Матвеевич Фе­дорович. В его состав были приглашены комиссар по погра­ничным делам Александр Иванович Деспот-Зенович, пред­ставитель таможни надворный советник Спицын, прокурор градоначальства Грибовский и три купца — Яков Немчинов, Василий Сабашников и Иван Носков. Правитель конторы РАК в комитет не вошел. Комитет открыл заседания в июне 1857 г., в ноябре он закончил рассмотрение 26 вопросов, по­ступивших на имя его председателя.

Кроме указанных мер по либерализации торговли, купцы дополнительно подали в комитет еще одно прошение. Они ходатайствовали о разрешении оставлять любые товары в залог; переводить пошлину без поручителей; разрешить от­срочку взноса пошлин без векселей сроком до 8 месяцев; от­менить пошлины на все китайские товары (кроме чая); от­менить ограничения на использование звонкой монеты и дра­гоценных металлов и и т. д. [19]. Большинство предложений купечества комитет рекомендовал утвердить и просить у выс­шего начальства издать соответствующие распоряжения [20]. Заметим, что правитель конторы РАК Михаил Сабашников, как и все остальные купцы, выступал за либерализацию кяхтинской торговли.

Пользуясь благожелательностью властей, кяхтинские куп­цы стали действовать еще смелее и активнее. В ноябре 1857 г. они составили специальный документ, в котором подвергли жесткой критике деятельность Кяхтинской таможни. Купцы писали, что таможня нарушает высочайше утвержденное По­ложение Сибирского комитета о разрешении использования денег при торговле с Китаем. Таможня пытается ввести огра­ничения на сделки с использованием денег и вообще огра­ничивает употребление звонкой монеты даже в том объеме, который разрешен правительством. В результате действий та­можни купцам пришлось ограничить покупку чая за деньги, а 6 ноября 1857 г. торговля с китайцами вообще была пре­кращена [21].

Требования купечества поддержал градоначальник В.М. Федорович. Направляя на имя генерал-губернатора Н.Н. Муравьёва рапорт, он отметил, что «кяхтинская тамож­ня после трехлетнего применения закона, разрешающего вы­воз в Китай металлов и монеты, придумала и привела без мо­его ведома в исполнение новое толкование закона, по которо­му количество вывозимой монеты должно быть значительно уменьшено. Такое распоряжение произвело ужас между купе­чеством и прекратило торговлю и расчеты с китайцами». По мнению Федоровича, пересмотр ранее действовавших правил произошел по инициативе нового директора таможни Петра Даниловича Месса, который «никогда не был начальником и желает высказать власть свою неуместно» [22]. Известно, что между В.М. Федоровичем и П.Д. Мессом сложились личные неприязненные отношения. Причем Федорович не упускал случая донести на Месса высшему начальству [23].

В дальнейшем купцы подали еще несколько жалоб на Кяхтинскую таможню. Везде они подчеркивали, что ее действия ограничивают торговлю и способствуют тому, что китайцы предпочитают продавать чай англичанам на юге страны и не­охотно везут его в Кяхту. В конце концов купцы потребова­ли вообще отменить ограничения на использование денег при расчете с китайцами, а также разрешить использовать кредит при сделках с ними. Генерал-губернатор Н.Н. Муравьёв рас­порядился рассмотреть эти требования в комитете под пред­седательством кяхтинского градоначальника [24].

Очередной комитет под председательством В.М. Федоро­вича был создан в феврале 1858 г. Состав его был прежний: А.И. Деспот-Зенович, Спицын, Грибовский, И. Носков, В. Са­башников, Я. Немчинов. Торгующее в Кяхте купечество под руководством старшин И. Носкова, Окулова и Деревяннова подготовило обширную записку с требованиями по дальней­шей либерализации кяхтинской торговли. Купцы просили освободить торговлю от опеки таможни, дать возможность торговле развиваться «без всякой искусственной обстановки, предоставив течение оной естественному ходу». Кроме того, купечество ходатайствовало об учреждении в Кяхте торговой биржи, как это было принято во многих торговых городах страны. «С учреждение сего проекта, — писали купцы, — всякая зависимость старшин купечества и самой торговли от кяхтинской таможни устранится». В указанной записке купцы повторили свои ранние просьбы об отмене ограниче­ний на использование звонкой монеты и изделий из драго­ценных металлов, а также продолжали настаивать на раз­решении кредита и залога при торговле с китайцами. Кро­ме старшин документ подписали 23 купца и комиссионера: Ксенофонт Кандинский, Алексей Лушников, Яков Немчинов, Василий Сабашников, Евлампий Котовщиков, А. Белозеров, Василий Смирнов, Гаврила Киселев, Василий Дмитриев, Фе­дор Климин, Владимир Волокитин, Павел Шешуков, Нико­лай Игумнов, Михаил Немчинов, Михаил Осокин, Александр Игумнов, Александр Байбородов, Михаил Шахов, Николай Сиднев, Осип Стрижев, Савватий Скорняков, Александр Куз­нецов и Павел Москалев [25].

Любопытно отметить, что правитель конторы РАК Ми­хаил Сабашников не подписал указанное прошение. Как известно, ранее он всегда поддерживал ходатайства купече­ства, направленные на либерализацию торговли. Теперь же его подписи под документом не оказалось. Вероятно, он и руководство компании стали понимать, что либерализация торговли может иметь не только положительные, но и отри­цательные последствия. Российско-американской компании нужно было сбывать пушнину. Простой обмен здесь как раз являлся выгодным способом сбыта товара. Использование де­нег при торговле в Кяхте лишало возможность РАК обмени­вать там пушнину. Как ни странно, но акционерная (по сути, передовая компания) могла столкнуться с трудностями после либерализации кяхтинской торговли, введения в оборот де­нег и кредита.

Кяхтинский комитет, рассмотрев данный акт купечества, а также другие документы, полностью поддержал требования о либерализации торговли. В журнале заседаний комитета была сказано, что законом 1 августа 1855 г. были сняты не­которые ограничения на торговлю, теперь настала необходи­мость ликвидировать все оставшиеся ограничения, так как «от свободы торговли, предоставленной естественному ходу и не стесненными никакими ограничениями, зависит успех коммерческий, с которым неразрывно связаны и государ­ственные пользы и политические интересы». Комитет хода­тайствовал перед правительством о снятии всех ограничений на кяхтинскую торговлю [26].

Дальнейший ход событий достаточно подробно описан в литературе. Министерство финансов занялось изучением кях­тинской торговли. В 1861 г. было принято решение о пере­воде Кяхтинской таможни в Иркутск. В том же году был утвержден новый таможенный тариф. Все ограничения на вывоз монеты и изделий из драгоценных металлов были сня­ты. Пошлины были значительно сокращены. С фунта цветоч­ного чая пошлина составила 40 к., с фунта черного чая — 15 к., с фунта кирпичного чая — 2 к. Этим же тарифом была установлена пошлина с чая, привозимого морем в европей­ские порты России. Она была выше сухопутной: с цветочного чая — 65 к. с фунта, с черного чая — 30—35 к., с кирпич­ного — 5 к. Наконец, в феврале 1862 г. в Пекине были под­писаны «Правила сухопутной торговли между Россией и Китаем». Согласно этим правилам, подданным обоих государств разрешалась беспошлинная торговля вдоль русско-китайской границы на расстоянии 100 ли (около 50 км) от линии грани­цы как на русской, так и на китайской территории. Русским купцам разрешалась беспошлинная торговля на всей терри­тории Монголии. Таким образом, в начале 1860-х гг. многие ограничения на кяхтинскую торговлю были сняты [27].
На заключительном этапе борьбы купцов за либерализа­цию Российско-американская компания перестала поддержи­вать предпринимателей. Мы не располагаем какими-то доку­ментами самого кяхтинского комиссионерства, где была бы четко обозначена позиция по этому вопросу. Однако можно заметить, что объективные обстоятельства складывались как в пользу, так и в ущерб компании. Полезной была тенденция на понижение пошлин, что удешевляло приобретаемый чай. Выгодным для компании было введение кредита при расчете с китайцами. В то же время использование денег не было на руку компании. Дело в том, что она не располагала денеж­ными средствами, нужными для закупки чая. Кяхта была для компании надежным рынком сбыта пушнины, обмени­ваемого на чай. Продать пушнину за деньги в Китае было практически невозможно. После опиумных войн Китай ис­пытывал острый дефицит в серебре и других драгоценных ме­таллах. Китайские купцы были заинтересованы в получении монеты. По подсчетам М.И. Сладковского, после разрешения использовать деньги при расчете с китайцами во второй поло­вине 1850-х гг. пассивное сальдо в русско-китайской торговле быстро достигало 50 %. То есть Россия вывозила товаров в два раза меньше, чем ввозила [28]. Через Кяхту в Китай по­шел поток русского золота и серебра, которым оплачивался китайский чай. Именно поэтому либерализация кяхтинской торговли несла для Российско-американской компании не только положительные, но и отрицательные тенденции. Как показало время, негативных последствий для компании ока­залось больше, чем позитивных.

Доля Российско-американской компании в кяхтинской чайной торговле

Теперь обратим внимание на то, какое место занимала Российско-американская компания среди других русских торговых домов и купцов в чайной торговле. Известно, что в период с 1840 по 1863 г. в Кяхте торговало ежегодно около 75 купцов и купеческих объединений. При подсчете данных обращаемого капитала нужно учитывать одно важное обстоя­тельство. Дело в том, что обменные операции в Кяхте ста­ли причиной складывания так называемой обменной цены, которая была достаточно условной. Эта цена складывалась из обоюдных договоренностей, заключаемых между собой русскими и китайскими купцами. Соответственно рыночная цена на товар была совершенно другой. Зная обменную и ры­ночную цену на товар, можно высчитать доходность торго­вых операций. Это можно сделать путем вычета из рыночной цены обменной цены, а также расходов на транспортиров­ку, укупорку и пошлин на чай. В данных, представленных А. Корсаком, указаны обменные цены (обменный капитал). В отчетах Российско-американской компании таких цен нет, но указаны «цены промыслов, поступивших в мену», т. е. обменные цены на пушнину, продаваемую в Кяхте. Меновой характер торговли обусловливал тождество обменной цены пушных товаров и обменной цены чая. Обменная цена пуш­нины всегда равнялась обменной цене чая. Таким образом, можно применять данные об обменной цене на пушнину в качестве данных об обменной цене на чай.

Таким образом, доля Российско-американской компании в кяхтинском торговом обороте в 1840—1853 гг. составляла в среднем 3,3 % всего торгового оборота. Если сравнивать РАК с другими купеческими торговыми домами и индивидуальными предпринимателями, то можно заметить, что она не занимала среди них ведущие позиции. По сведениям А. Корсака, из 57 купеческих торговых домов, торговавших в Кяхте в 1854 г., 8 фирм (7 московских и 1 пермская) имели оборот от 300 до 350 тыс. р. каждая; 4 фирмы — от 200 до 300 тыс. р.; 42 фирмы — от 100 до 200 тыс. р. и 3 фирмы — от 50 до 100 тыс. р. [29]. Таким образом, Российско-американская компания с оборотом в 200 тыс. р. была лишь одной из крупных, но не ведущих фирм в кяхтинской торговле.

Данный вывод подтверждается сведениями известного сибирского историка В.Н. Разгона. 

Проанализировав участие сибирских купцов в кяхтинской торговле в 1840-х — начале 1850-х гг., он пришел к выводу, что было 2—3 крупных участника кяхтинского торга из числа сибирских купцов. Оборот их достигал 0,5 млн р. в год. К ним относились такие предприниматели, как И. Хаминов, С. Сабашников, И. Носков, Я. Немчинов. Большую часть участников кяхтинской торговли составляли купцы с оборотом в 90 тыс. р. [30].

В то же время необходимо отметить одну важную особенность, которая заключается в том, что со временем позиции Российско-американской компании в кяхтинской торговле начинают ухудшаться. Если в 1843—1844 гг. компания проводила торговлю в размере 6 % всего кяхтинского денежного оборота, то в 1850—1852 гг. ее доля сократилась в 2—3 раза. Обороты компании в эти годы составляли лишь 2—3 % всего кяхтинского торга. При этом общий капитал, обращавшийся в Кяхте в эти же годы, практически не изменился, он составлял около 6 млн р. Таким образом, в начале 1850-х гг. Российско-американская компания сдала свои позиции.

Примечания

15.  Корсак А. Указ. соч. С. 302-307.
16.  Отчет ГП РАК за 1840-1841. СПб.,  1842. С.  26; за 1843. СПб., 1844. С. 12.
17.  Отчеты ГП РАК за 1840-1841. С. 27; за 1843. С. 13.
18.   Докладная   записка   торгующего   на  Кяхте   купечества   — генерал-губернатору Н.Н. Муравьеву, 21 апреля 1857 г. // НАРБ. Ф. 92. Оп. 1. Д. 1327. Л. 4-7.
19.  Дополнительная записка купечества,  торгующего в Кяхте, б.д. // НАРБ. Ф. 92. Оп. 1. Д. 1515. Л. 48-50 об.
20.  Краткая выписка о действиях комитета, учрежденного в Кях¬те для рассмотрения некоторых вопросов по кяхтинской торговле, ноябрь 1857 г. // Там же. Д. 1327. Л. 32-40.
21.  Отзыв кяхтинского купечества на действия таможни, 6 ноя¬бря 1857 г. // ГАИО. Ф. 24. Оп. ОЦ. Д. 576. Л. 136-139 об.
22.  Рапорт Федоровича — генерал-губернатору, 9 ноября 1857 г. // Там же. Л. 123.
23.   Переслегина И.В.   История  формирования  и  деятельности Кяхтинской таможни: 20-е гг. XVIII — начало 60-х гг. XIX вв.: дис. ... канд. ист. наук. Улан-Удэ, 2004. С. 145.
24.  Генерал-губернатор Восточной Сибири — и. д. кяхтинского градоначальника,  21 февраля 1858 г. // НАРБ. Ф.  92. Оп.  1. Д. 1515. Л. 72-73.
25.  Акт торгующего на Кяхте купечества, январь 1858 г. // Там же. Л. 76-83.
26.  Журнал заседаний комитета, сентябрь 1858 г. // ГАИО. Ф. 24. Оп. ОЦ. Д. 576. Л. 297-300 об.
27.  Субботин А.П. Чай и чайная торговля в России и других го¬сударствах. СПб., 1892. С. 463, 476; Сладковский М.И. Указ. соч. С. 246-247, 266-268, 396-399.
28.  Сладковский М.И. Указ. соч. С. 268.
29.  Корсак А. Указ. соч. С. 412.
30.  Разгон В.Н. Сибирское купечество в XVIII — первой половине XIX вв. Барнаул, 1998. С. 192.

Материалы предоставлены порталу www.pribaikal.ru архитектурно-этнографическим музеем Тальцы