Марина Шамсутдинова - поэтесса из Усолья
Категория: Усолье-Сибирское : Культура
Предыдущая статья | Следующая статья
«Дань за 12 лет»
Я пролистывала новый сборник Марины Шамсутдиновой «Дань за 12 лет», мне была интересна поэзия, которую один из ее почитателей, Виктор Астраханцев, в своей рецензии сравнил со «звоном рельс, лязганьем старых автомобильных корпусов, дробью пересыпающихся гильз». Наверное, это большая удача творческого человека суметь отразить в лирике свой взгляд на действительность самобытно и непокорно. Как говорит тот же поклонник ее стихов: «Здорово сознавать, что есть те, кто сочиняет без оглядок на тему, моду и книжные красоты».
Но смелость всегда была постоянным спутником откровенности - откуда рождается проникновенность, так поразившая многих в ее первой поэме «Божественный ветер», посвященной японским мученикам, проходившим каторгу на усольской земле.
Во вступительной статье к другому сборнику М.Шамсутдиновой под названием «Нарисованный голос» критик Станислав Куняев, у которого она училась в московском литературном институте, сказал: «Она была самой неуступчивой и не поддающейся воспитанию студенткой моего заочного семинара. Однажды, совершенно отчаявшись и не разубедив ее в том, что негоже изображать японских самураев, попавших в наш плен осенью 1945 года, благородными и душевными существами, я написал ей жесткое письмо: « ... прочитал я твой «Божественный ветер», задумался. Сибирь ты знаешь хорошо и тайгу видишь и слышишь, и язык у тебя живой, настоящий, и японскую часть жизни изображаешь искренне и умело... Одного я только не понимаю: почему ты не хочешь в упор видеть многое из русско-советской жизни того, что видеть необходимо. Не забывай, что тяготы и страдания японцев в плену были не только следствием сталинско-смершевской системы, но и кармой, возмездием со стороны истории японским богам и духу самурайства, который был не слабее арийского духа и германского суперменства».
И несколько позднее: «Вот так уже несколько лет мы с ней спорим. Да она не только со мной спорит — а со своим поколением, с мужчинами, встречавшимися на ее пути, с государством...»
Приведу дословно отрывок высказывания самой поэтессы: «Поэму я писала о людях, может, потому она такая живая? Просто о людях, независимо от их вероисповедания, цвета кожи и идеологических предрассудков... После Второй мировой войны всю «военщину» в Японии люто ненавидели... Собственное правительство отказалось от них. Жалкие остатки совершивших этот невозможный «побег чести» сдали как «русских шпионов» властям Бирмы... А я их пожалела, потому что «земля к земле и пепел к пеплу», и каждому из нас хочется уйти в свою родную землю, а не умирать, как скоту в лагерных конюшнях, что в Германии, что в Японии, что в России».
В недавно вышедшей книге, о которой шла речь в начале, Марина затрагивает разные темы, словно бы в самом деле отдавая дань всему, что тронуло ее за последние годы. Встречаются строки, посвященные нашему городу, в которых чувствуется привязанность к нашей «соленой» земле: «Мы, выжившие в 90-е», «Мой город», «В защиту таежного леса», и не только. «Солью» другого качества наполнены стихи, отражающие трагические события в Осетии, посвященные смерти актера Галкина, памяти других заслуженных людей, столице: «В Москве запрет на умирать», «Молитва-заступница», и прочие (порой неожиданные) отражения современности.
«Христос бомжем ушел в народ», пишет она в одном из своих стихотворений. Сама же Марина временно и «территориально» уехала из Усолья. Хотя давно проверено на практике, что никто не покидает родину навсегда.
В нашем городе прошли ее детство и юность. А родилась она в не менее творческой семье усольских педагогов Татьяны Борисовны и Сагида Шерофеевича Шамсутдиновых.
Стихи из нового сборника Марины
Мы, выжившие в девяностые
(Вольный стих)
Мы дети, выжившие в девяностые —
Депутаты делили власть,
Не могли накричаться всласть,
Затевая дебаты острые.
Мы пили из майонезных баночек суп,
Бесплатно в школах раздаваемый
от бескормицы,
От всех болезней — анальгин
был только в больнице. Мы мечтали отоварить
по талонам колбасу,
А ещё нам безумно хотелось конфет,
Любых, даже батончиков без бумажки;
Родители выглядели уставшими,
Глядя в наши голодные желторотые рты;
Говорили: «Нет!»
Нет конфет, мяса — нет, хлеба — нет.
Есть — винегрет
Из домашней картохи, свеклы, огурцов...
Мы не видели дома голодных отцов,
Равнодушно спивавшихся по гаражам;
Им нечего было дать нам,
они напивались в хлам.
Нас для них стало слишком много,
Кормить нас было дорого,
Водка была дешевле, они напивались без цели.
Нас кормили голодные матери,
Посылая отцов по матери.
Некоторые залезали в петлю,
С запиской: «Не прокормлю!»
Детдомов тогда открывалась тьма –
Нас толпой возвращали стране,
государству.
Детсады превращали в детдома,
Нам светила колония да тюрьма.
Государи заступали на царство,
Плодилось новое барство...
Мы хотели поступить в ГПТУ;
Спецодежда, бесплатный «хавчик».
Там любой упакованный мальчик
Осуществлял свою мечту.
Было модно носить телогрейки,
Катанки-валенки; картонные наклейки
Становились качками. Шапки-...раски
Защищали мозги от тряски;
На нас испытывали новый героин,
И Дольф Лунгрен был нашим героем,
И грудастая Сабрина украшала
каждый туалет;
Нам говорили: «Ничего интересного нет!»
Но у нас был свой интерес,
Мы знали уже, что в России есть секс!
А где-то есть колбаса.
До Москвы электричкой четыре часа
-И у вас уже есть колбаса! В сытых городах очередь
требовала прописку
При покупке колбасы;
Мы говорили: «Дядя, не ссы!
Мы живём за углом, здесь близко!»
Вот такие у нас были шутки.
Мальчиков забирала армия,
Девочки шли в проститутки
Заработать на жизнь достойную.
Затевались новые войны.
Нас всё равно было слишком много...
Сейчас нам уже под тридцать,
Мы полноценные единицы.
Тем, кому повезло уцелеть и не спиться,
Предлагают за деньги плодиться,
Готовят четвёртый на нашей
памяти кризис.
У власти шесть тезисов, как катехизис.
Зарплаты замораживают понемножку
-Нам уже наплевать! На все фокусы власти мы
отвечаем одним:
Угрюмо садим картошку!
Нас по-прежнему много, мы выжили
И нарастили на душах броню,
Мы не верим новому дню!
Во славу чьих-то славных идей
мы не рожаем детей!
У нас на счетах ничего не сгорит,
Потому что нет ничего!
И пока у нас ничего не болит,
Мы празднуем над властью
своё торжество!..
4 ноября
Газета «Усольские новости» № 8 (854) от 24 февраля 2011 года