Манзурская волость в переселенческой политике царского правительства в XIX веке (народонаселение, сословия, виды деятельности)

Манзурская волость в первой половине XIX века

История, этнография, архитектура переселенческих сел периода столыпинской реформы: материалы научно-практической конференции 3 июля 2008 г., пос. Залари Иркутской области. Иркутск, 2011. 

Сельскохозяйственное освоение Сибири началось еще в XVII в., этот процесс шел параллельно с колонизацией территории и закреплял уже присоединенные земли за Россией. Вся тяжесть по реализации пере­селенческой политики ложилась на плечи простого русского крестьянина, пришедшего в Сибирь в поисках свободной земли. Благодаря природной смекалке и опыту предыдущих поколений сибирскому крестьянину уда­лось не только приспособиться к суровым климатическим условиям, но и добиться определенных успехов в деле освоения новых земель.

Появление первых русских поселений на территории Манзурской волости относят к XVII в., о чем свидетельствует целый ряд истори­ческих документов. Так, в книге И.И. Серебренникова «Покорение и первоначальное заселение Иркутской губернии» находим: «B XVII веке существовали уже селения: Бирюльское, Качиково (с. Качуг), Анга, село Манзурское и Маломанзурское» (12, с. 54). Таким образом, рассматри­ваемые нами поселения возникли примерно в одно время с Иркутском. Интересующая нас Манзурская волость находилась на юго-востоке Иркутской губернии. «В 1648 году на Якутском тракте возникло село Манзурка, а в 1668 году пашенными крестьянами основана Бирюльская слобода» (9, с. 135).

Вот как описывал А.П. Щапов родные ленские просторы: «И только по берегам верхней Лены опять начинаются красно-песчановые горы, в сторону, в даль от реки уходящие хребтами, поросшие черным лесом. В падях, с одной стороны по течению притока Ангары — р. Куды, с другой по течению притоков р. Лены — Манзурки и Анги и других рек, извилисто тянутся обширные степи бурятские» (13, с. 17). Если говорить о располо­жении поселений данной волости, то, как и большинство поселений того времени, они размещались по берегам рек. В Манзурской волости таких рек было несколько, все они входили в ленскую систему вод: Лена, Ман­зурка, Бирюлька, Анга, Киренга, Исеть, Унгура, Куйтун. Также на располо­жение поселений большое влияние оказал Якутский тракт, соединявший Иркутск с Качугом. Расстояние от Иркутска до Манзурской волости рав­нялось примерно 250-260 верстам. «Кроме Томска товары возят на Качуг — 250 верст от Иркутска» (10, с. 35).

Согласно архивным документам, в первой половине XIX в. Манзур­ская волость входила в состав Иркутского округа, одного из крупнейших уездов (округов) губернии. Об этом свидетельствует описание площади данного уезда: «Уезд сей (Иркутский. — А. Р.) ограничивается к западу Нижнеудинским, к полуночной стороне и к востоку Киренским уездом, к югу с правым берегом моря Байкал. В длину простирается на 540, а в ширину на 470 верст» (11, с. 72). Что касается площади, занимаемой самой во­лостью, то, судя по архивным материалам, она была довольно обширной, если «пахотные угодья составляли 15 636 десятин, а сенокосные — 11 495 десятин» (8, л. 14), не считая неудобий и земли, занятой селениями, а также реками. Самым северным поселением волости был Верхоленск, а самым южным — Куретская деревня. «Волость разделена на слободы и селения, волостное управление состоит в Качужской слободе. Отдельных, кроме сего управления по части хозяйственной нет, как только сельские старшины в каждой слободе и селении, исключая малочисленные дерев­ни, причисляемые либо к большому селению, либо к слободе» (8, л. 5 об.) Подобное деление волости способствовало улучшению качества управле­ния и ввиду обширности территории было оправданным шагом.

В первой половине XIX в. в состав Манзурской волости входили следующие поселения: «Слободы: Манзурская, Бирюльская, Ангинская, Качужская. Селения: Косостепское. Деревни: Седовская, Бишаевская, Самодуровская, Капцагайская, Будичкино, Копыловская, Ельниковская, Карлук, Аргунь, Липкаева, Кокорина, Полосково, Литвинова, Алано-Литвиновская, Маломанзурская, Харбитовская, Куреть, Кунта, Цикур, Кокуй, Малая Тарель, Кривошеина, Юшина, Большие Голы, Малые Голы, Тарель, Косогол, Чеменина, Залог, Болотская, Исеть, Щапова, Рыкова, Тарай, Костромитина, Овсянникова, Карам» (8, л. 48-53). Итого 42 населенных пункта на 1851 г. По данным на 1819 г., «в Манзурскую волость входило 38 населенных пунктов — 5 слобод и 33 деревни» (4, л. 111-112). Увеличение количества поселений на территории волости можно объяснить не только демографическими процессами (естественным приростом населения), но и тем, что царское правительство проводило переселенческую политику.

На основе данного списка поселений были сделаны примерные вы­числения, в результате которых удалось весьма схематично очертить гра­ницу Манзурской волости в первой половине XIX в. Согласно современ­ному административно-территориальному делению Иркутской области, большая часть бывшей Манзурской волости приходится на сегодняшний Качугский район. Большинство географических названий сохранилось, претерпев некоторые изменения.

Народонаселение

Большую часть населения Манзурской волости в первой половине XIX в. составляли государственные крестьяне. Судя по архивным источникам, волость делилась на более мелкие территориальные единицы, основой которых являлись крупные слободы и примыкающие к ним де­ревни. Условно можно выделить три таких центра: Бирюльский (Бирюльская слобода с деревнями), Манзурский (Манзурская слобода с дерев­нями), Ангинский (Ангинская слобода с деревнями). Рассмотрим более подробно эти территориальные единицы.

1. Бирюльская слобода с деревнями

В состав данного центра входили населенные пункты: «Бирюльская слобода, Качужская слобода и деревни: Кривошеинская, Юшенская, Заложная, Головская, Исетская, Косогольская, Гавриловская, Тарельская, Цакурская» (4, л. 91-92). Данный территориальный центр находился на северо-востоке Манзурской волости. На 1815 г., по 6-й ревизии, в нем проживало 2 155 ревизских душ, 82,3 % которых являлись государственными крестья­нами (1 773 ревизских души). Количество дворов по этой территории равня­лось 482, преобладали крестьянские. Вторую по величине группу населения составляли посельщики в окладе (ссыльные, платящие налоги), они состав­ляли 11 % всего населения Бирюльской части волости. «Священнослужи­телей — 11 человек (в основном в крупных селениях) = 0,5 %; мещане — 3 человека = 0,1 %; отставные солдаты — 3 человека = 0,1 %» (4, л. 91-92).

2. Манзурская слобода с деревнями

В состав этого центра входили населенные пункты: «Манзурская слобода и деревни: Садовская, Шергинская, Бишаевская, Ельниковская, Капцагайская, Копыловская, Карлутская, Аргунская, Полосковская, Литвиновская, Маломанзурская, Косостепская, Куретская, Кунтинская» (3, л. 88-89). Данная территория находилась в центральной и юго-восточной части волости и была самой обширной. На 1815 г., по 6-й ревизии, в этой части волости проживало 1 303 ревизских души, из которых государ­ственные крестьяне составляли 71,5 %. Выделенная нами вторая по чис­ленности группа — посельщики в окладе — в этом районе была немного больше и равна «13,4 %, посельщики в пропитании (не платящие налоги, живущие на содержании у крестьян) = 9,1 %.

Духовного звания — 17 = 1,3 %;

Отставные солдаты — 4 = 0,3 %;

Мещане —6 = 0,5 %;

Ясачные крещеные — 53 = 4 %» (4, л. 88-89).

Количество дворов в этой части волости равнялось 376.

3. Ангинская слобода с деревнями

В состав этого центра входили населенные пункты: «Ангинская сло­бода и Тарайская деревня» (4, л. 98). На 1815 г. население данной части волости составляло «474 ревизских души, среди них государственных крестьян — 82 %, посельщиков — 70 = 15 %; ясачных — 7 = 1,5 %; духовенства — 10 = 2,1 %» (4, л. 98).

Данный территориальный центр находился на севере Манзурской волости и был самым небольшим среди выделенных нами как по зани­маемой площади, так и по численности населения.

Всего в волости проживало на 1815 г. 3 932 ревизских души, «к 1842 году количество ревизских душ сократилось и составило — 3 667» (6, л. 94 об.). С помощью простого математического действия довольно лег­ко можно определить общую численность населения волости: на 1815 г. — приблизительно 7 864 человека, на 1842 г. — 7 334. Нами были учтены лишь государственные крестьяне и лица, платящие налоги, поэтому циф­ра, приведенная выше, весьма условна. По имеющимся данным, на 1851 г. «общее число жителей в Манзурской волости: мужчин — 7 287, женщин — 4 768, итого 12 055 человек» (8, л. 11).

Таким образом, к началу XIX в. население Манзурской волости рав­нялось уже нескольким тысячам человек, что для отдельно взятой воло­сти является неплохим показателем.

Благодаря сохранившимся отчетам старейшин Манзурской волости мы имеем возможность ознакомиться с таблицей, содержащей сведения о сословных группах, проживавших на территории волости в середине XIX в. (8, л. 12).

Сословия, проживающиевМанзурскойволостина 1851 год

Из таблицы видно, что второй по численности группой населения волости после государственных крестьян были ссыльные. Действитель­но, Манзурская волость, как и большинство сибирских волостей того периода, стала местом ссылки. В настоящем исследовании ссылка рас­сматривается как форма реализации переселенческой политики прави­тельства. Само название — ссыльнопоселенцы — появляется в докумен­тах в середине XIX в., первоначально же эту категорию людей называли «посельщики» (от слова «поселяться»).

Посредством ссылки государство решало следующие проблемы:

• удаляло опасные преступные элементы из центральных регио­нов, тем самым снимая напряжение в обществе;
• заселяло сибирские земли, закрепляя таким образом их за Рос­сийской империей.

Учитывая то, что большинство ссыльных, особенно в первой поло­вине XIX в., принадлежали к крестьянскому состоянию и имели навыки ведения сельского хозяйства, нельзя не оценить дальновидность прави­тельства в данном деле.

Видыдеятельностинаселения

Земледелие составляло основное занятие населения Манзурской волости, что объясняется преобладанием крестьянства (основным видом деятельности которых являлось хлебопашество) над другими сословны­ми группами.

Долгое время «хозяйкой» крестьянских полей была рожь, отличав­шаяся морозоустойчивостью и неприхотливостью. По Манзурской воло­сти рейтинг зерновых культур выглядел таким образом:

«На 1810 год по Бирюльской слободе с деревнями в посеве с де­сятины:

1. рожь — 1 493 пуда;
2. пшеница — 190 пудов;
3. ярица — 184,5 пуда;
4. ячмень—151 пуд; 5. овес — 100 пудов;
5. семя конопляное — 33 пуда» (1, л. 43).

Пшеница, менее устойчивая к нестабильному климатическому ре­жиму Сибири, прочно занимала второе место среди зерновых культур. Со временем пшеница получила более широкое распространение, причиной тому были высокие рыночные цены и спрос на нее.

Помимо зерновых в начале XIX в. в рацион крестьян входит кар­тофель, в огородах появляются огурцы, другие овощи и корнеплоды. Из «Ведомости о списке овощей по Бирюльской слободе» на 1806 год: «Среди разводимых овощей картофель и репа, редька, морковь, свек­ла, капуста, огурцы» (7, л. 50). Для сохранения урожая власти предпи­сывают создавать хлебные запасные магазины и овощные запасные ямы.

Кроме земледелия в волости получает распространение скотовод­ство.

Промыслы были неотъемлемой частью жизни населения волости (в основном крестьянства). Под промыслами в конкретном случае понима­ется экономическая деятельность крестьян, приносящая дополнительный доход и не связанная с их традиционными занятиями (хлебопашеством и скотоводством). К промыслам населения Манзурской волости можно от­нести сукноделие, торговлю хлебом, содержание мельниц, строительство барок и судов. Среди промысловиков было немало ссыльнопоселенцев (посельщиков), обладавших навыками в ремесленном деле. Имели ме­сто и традиционные промыслы — охота, рыболовство, собирательство. В скудном крестьянском рационе не последнюю роль играли продукты охоты и рыболовства. Данные виды промыслов были свойственны насе­лению Сибири во все времена, а на первом этапе освоения новой терри­тории являлись основным источником мяса и рыбы. Манзурская волость благодаря своему географическому положению способствовала сохра­нению и развитию промыслов. «Промышлено зверя за 1851 год кустом (счетом):

лисиц — 2;

хорьков — 40;

медведей — 1;

волков —10;

белок — 4 000;

горностаев — 12;

сохатых — 6;

изюбрей — 3;

оленей диких — 2;

зайцев — 100;

коз диких — 500.

Рыб (пудами): тайменей — 10, сигов — 12, щук — 5, ленков — 15, налимов — 25, хариусов — 12, ельцов — 5, окуней — 3» (8, л. 72-73 об.).

Экономическая деятельность крестьян и представителей дру­гих сословий Манзурской волости была активной, местные власти старались не вмешиваться в нее, а наоборот, нередко выступали с полезными предложениями по ее улучшению. В 1807 г. в Манзурской волости яровые посевы не оправдали себя. Иркутский гражданский губернатор Трескин прислал рекомендацию волостному правлению: «Чувствуя, сколь вреден для земледелия такой обычай (яровой по­сев), особенно после прошлогоднего худого урожая... сие больше происходит от предрассудков. Но одно то, что в тех местах, где яро­вые посевы померзли, рожь совершенно созрела. Я обязанностью себе поставлю всемерно стараться о распространении повсюду ози­мого посева» (2, л. 10).

Просвещениенаселения

Учреждение в 1816 г. приходских училищ в двух селениях Манзур­ской волости (Манзурском и Бирюльском) было воспринято местным населением с интересом и на первом этапе получило активную под­держку. Но, как оказалось, все тяготы по устройству и содержанию учеб­ных заведений были возложены на податное сословие (крестьянство), государство лишь предоставляло учителей (не отличавшихся высокими морально-нравственными качествами, часто жестоко обращавшихся с детьми и имевших пристрастие к алкоголю). Обучались в училищах в основном дети крестьян и духовенства, главным образом мальчики, но иногда и девочки, так, в списке учеников на 1 января 1821 г. находим: «Акулина Карпова Свиньина, 10 лет, принята в учение в 1821 году» (5, л. 163). Через несколько лет крестьяне устали от «сих полезных для просвещения детей разного состояния учреждений», и на некоторое время училища были закрыты. Лишь в начале 30-х гг. XIX в. деятель­ность училищ была возобновлена и продолжалась вплоть до начала XX в.

Таким образом, стоит отметить, что проводимая царским прави­тельством переселенческая политика оказала положительное влияние как на экономику Манзурской волости (присланные из европейской ча­сти России ссыльные являлись носителями новых приемов земледелия и скотоводства, часто владели каким-либо ремеслом и охотно брались за любую работу, тем самым наполняя рынок наемного труда), так и на культуру (нередко ссыльные приносили с собой религиозные идеи /старо-обрядничество и фольклорные элементы своей малой родины: сказки, песни и т. д.). Все это быстро приживалось на сибирской земле и через поколение считалось уже неотъемлемой частью быта и культуры мест­ного населения.

ИСТОЧНИКИИЛИТЕРАТУРА

1. ГАИО. Ф. 145. Оп. 1. Д. 73. О распространении хлебопашества.

2. ГАИО. Ф. 145. Оп. 1. Д. 118. О хлебопашестве.

3. ГАИО. Ф. 145. Оп. 1. Д. 143. О почтовой и обывательской гоньбе.

4. ГАИО. Ф. 145. Оп. 1. Д. 207. Об имеющемся скоте.

5. ГАИО. Ф. 145. Оп. 1. Д. 278а. Об учреждении приходских учи­лищ.

6. ГАИО. Ф. 145. Оп. 1. Д. 775. О разведении картофеля.

7. ГАИО. Ф. 145. Оп. 1. Д. 807. О посеве и урожае картофеля.

8. ГАИО. Ф. 145. Оп. 1. Оп. 3. Д. 130. Статистическое описание Ман­зурской волости (годовой отчет за 1851 г.).

9. Бубис Н.Г. Качугский район // Памятники истории и культуры При-ангарья / сост. А.В. Дулов. Иркутск: Вост.-Сиб. кн. изд-во, 1990.

10. Громыко М.М. Трудовые традиции русских крестьян Сибири (XVIII - первая половина XIX в.). Новосибирск: Наука, 1975.

11. Описание Иркутского наместничества 1792 г. Новосибирск: На­ука, 1988.

12. Серебренников И.И. Покорение и первоначальное заселение Иркутской губернии. Иркутск, 1915.

13. А.П. Щапов в Иркутске: (Неизданные материалы). Иркутск: ОГИЗ, 1938.

Анна Валентиновна Россова, студентка исторического факультета Иркутского государственного университета

Порталу www.pribaikal.ru материалы предоставлены архитектурно-этнографическим музеем Тальцы