Манхо

Манхо на острове Ольхон (оз. Байкал)

Манхо на острове Ольхон

Александр Александрович Губин,
старший научный сотрудник
Музея истории города Иркутска,
г. Иркутск

В данный момент трудно определить точное значение слова «манхо», поскольку оно не встречается в известных нам словарях. По имеющимся сведениям, этим словом среди ольхонских бурят обозначают деревянный дом небольших размеров, который можно сравнить с христианскими часовнями, воздвигаемыми в уединенных местах. Иногда так называют небольшое треугольное сооружение в тайге, собранное из жердей, с опорой на деревья по углам.

Единственное место в нашем регионе, где культ манхо выражен наиболее явно, — остров Ольхон на озере Байкал. В настоящее время на острове имеется три сохранившихся манхо. Один из местных жителей упоминал о семи манхо, воздвигнутых по буддийской традиции для поклонения духам земли в наиболее почитаемых местах острова. Их поставили в период работы Харанцинского дацана в начале ХХ века.

Все известные нам манхо сооружены по одному принципу и представляют собой сруб или собранный из толстых плах домик простой плотницкой работы, размерами около двух метров по длине стены, с одной дверью, без окон. Крыша простая двускатная, кровля из строганых досок. На время строительства сооружений указывает применение фабричных гвоздей для крепления досок крыши и брусков на опорных столбах. Внутреннее оформление манхо заключалось в установке буддийского алтаря в виде широкой деревянной скамьи.

В двух случаях в непосредственной близости от манхо находятся «обо», культовые сооружения, которые ставились для поклонения духам — хозяевам земли, и возведенные в традиционной для данной местности форме — в виде кучи камней. По своему культовому значению и форме эти сооружения можно отнести к одной из разновидностей обо. По имеющимся данным, для местного населения было нехарактерно сооружение построек, подобных манхо, и, скорее всего, эта форма привнесена в регион из Забайкалья или отражает другую добуддийскую традицию.

Основная масса населения районов, прилегающих к Малому морю, считает себя шаманистами. Шаманизм имеет глубокие корни и древнюю традицию, отражающую представления не только бурят, пришедших на эти земли сравнительно недавно, но и народов, ранее проживавших в регионе или тесно с ним контактировавших. В бурятской традиции нет понятий «шаманская юрта», «шаманский дом» или иного специального долговременного сооружения для проведения обрядов. Зато такое понятие имелось у проживавших рядом тунгусов, строивших шаманские чумы с сооружением вокруг них ритуального комплекса, символизирующего верхний и нижний миры, изображения духов помощников и т. д. Имеются данные и о ритуальных сооружениях (домах) у якутов, являющихся потомками курыкан — народа, населявшего ранее район Малого моря. Сооружения подобного рода традиционно строились в культовых местах Тибета, Юго-Западной Монголии, на Алтае и в Саянах. Нужно отметить и христианскую традицию установления часовен. Сооружение часовен имело очень широкое распространение в Сибири и определялось обширностью территорий и их малой заселенностью. Часто часовни устраивались и в местах, почитавшихся коренным населением как святые.

Указанием на буддийскую принадлежность манхо является наличие в одном из них традиционного буддийского алтаря и остатков тханки, а в другом — обрывков текстов на тибетском и старомонгольском языках, а также тот факт, что в Тибете местные монахи, уходя в длительное затворничество, селились в подобных строениях. В холодный период времени оно обогревалось только телом ламы. Этим объясняются малый размер построек и отсутствие в них окон.

Манхо на Ольхоне является выражением совместного существования различных религий на территории острова и ассимиляции различных традиций. Манхо не служили для жилья, ламы поселялись рядом в отдельно устроенных землянках или шалашах. Кроме того, некоторые манхо расположены в непосредственной близости к поселкам.

Поскольку манхо воздвигались в культовых местах, рядом с обо, одинаково почитаемых и ламами, и шаманами, то на алтаре в манхо рядом с буддийскими атрибутами появились ритуальные атрибуты шамана. Иными словами, хозяин манхо мог одновременно исполнять ламаистские и шаманские обряды. Таким же образом отправляли обряды и верующие.

Существует интересная легенда, основанная как на реальных фактах, так и на предположениях, связанная с манхо на горе Жима, расположенной в восточной части Ольхона. В конце XIX века рядом с манхо в землянке жил буддийский монах-отшельник, имевший несколько учеников. Один из них, по имени Турлак, обладал даром пророчества и после смерти отшельника вернулся в мир, где стал предрекать грозящие людям несчастья, общественные смуты и близкие кровопролитные войны. Его предсказания вызвали недовольство местной администрации, он как возмутитель спокойствия был выслан с острова в район Верхнеудинска (современный Улан-Удэ).

Вспомнили о нем после начала Русско-японской войны 1905 года и последующих социальных потрясений. Предположительно уже в советский период он вернулся на родину и проживал один, без семьи, работая у зажиточных родственников. Его любили дети, которым он рассказывал сказки и небылицы о будущих чудесах — летающих домах, говорящих сундуках, очевидно, имея в виду аэропланы и радио, которых в этих краях в то время еще не было. Умер он в безвестности, и сегодня точно не известны ни место его погребения, ни его форма. В памяти жителей он оставался как тихий сумасшедший, не заслуживающий особого внимания. О нем заговорили в настоящее время, на волне перестройки, после того как в воспоминаниях одного из политических заключенных из Прибалтики он был описан как замечательный пророк и ясновидец, человек, обладавший выдающимися способностями, предсказавший многие события нашей истории.

Журнал "Тальцы" №2 (21), 2004 год