Путешествие на бисиклете: От Еревана до Стамбула (Часть 10)
Лыхин Юрий
Категория: Иркутск : Внешние связи
Предыдущая статья |
Осенью 2014 года состоялось очередное путешествие Юрия Лыхина, осуществляющего свою идею «кругосветки по кусочкам». Новый маршрут стал продолжением его кавказского путешествия 2012 года и, начавшись в столице Армении Ереване, завершился в турецком Стамбуле. Средством передвижения, как всегда, был велосипед, или бисиклет, как он называется по-турецки.
Через хребет Кюре
Муэдзины запели до рассвета, в непроглядной темноте не окончившейся ночи. После этого я подремал еще с полчаса и встал, когда небо посветлело. Хотя я еще на совсем небольшой высоте, здесь заметно прохладнее, чем на берегу моря. Но все же не холодно.
После завтрака наконец преодолел 17-километровый подъем. Однако перевалом это, похоже, не считается. На карте первый перевал обозначен дальше.
Восемь километров стремительного спуска, дорога достигает моста через реку в узком ущелье и сразу же резко начинается новый подъем. Да, поистине Турция – горная страна! Тащусь, мокрый от пота. Одна рубашка на мне уже истлела в пути. Заменившая ее футболка пахнет кислым. Когда едешь по турецкому городку мимо женщины или даже мужчины, попадаешь в облачко приятного парфюма. Могу себе представить, какой дух исходит от меня, потного и немытого. Турки, которые первый раз видят русского, вполне могут сказать: «Русские, они походят на нас, только пахнут плохо. Да что с них взять – неверные – они же свиней едят!»
Только к обеду добрался до городка Кюре, расположившегося под перевалом в 33 километрах от Инеболу. Трудно даются турецкие расстояния. Выбирая из двух дорог от Инеболу, похоже, я сменял шило на мыло. Успеть бы сегодня спуститься к обозначенной после перевала реке. В Кастамону, иншалла, буду только завтра.
После обеда еще почти час тянул вверх и лишь к 15 часам выбрался на перевал. В общей сложности поднимался сегодня 30 километров. А на перевале начал накрапывать дождь. Ну беда, не одно, так другое!
За перевалом ожидаемого спуска не оказалось. Передо мной предстало широкое плоскогорье. Еще более десятка километров дорога продолжала постепенно набирать высоту и, лишь выбравшись почти к границе леса, начала понемногу спускаться.
Остановился я только тогда, когда начало смеркаться. Два-три километра до нормы все равно не дотянул. Нелегкий был день!
А место для ночлега оказалось замечательным: со всех сторон светятся огоньки маленьких населенных пунктов, и мой костерок горит посередине.
Кастамону
Какое-то время я думал, что живых муэдзинов в мечетях заменяют магнитофонные записи. Но нет, каждую из мечетей, всякий раз в течение дня озвучивает реальный человек. Более того, как мне показалось, между муэдзинами ближайших мечетей идет своеобразная перекличка и, может быть, даже соревнование. Вот начинает первый. Он пропевает начальную фразу и замирает, прислушиваясь. Ему вторит другой, из мечети неподалеку. Этот тоже выводит одну строку и останавливается на некоторое мгновение. Затем подает голос первый муэдзин и тут же вступают в хор муэдзины других мечетей, принимаясь чертить звуковые арабески… Настоящая симфония голосов и все поют по-своему: кто-то старчески слегка гнусавит, а кто-то выводит чисто, красиво…
Утром на своем бугорке я оказался в незавидном положении. Ночью было зябко, палатку мочил дождь и трепал ветер. Когда я встал в половине седьмого, продолжилось то же самое. Низкие тучи быстро несутся прямо надо мною, время от времени проливаясь на землю дождем. Сильный ветер не дает возможности разжечь костер. Холодно…
Все-таки котелок воды я согрел, напился кофе и быстро сорвался с места.
В дороге стало теплее. Велосипедные педали неплохо греют, особенно когда приходится крутить их в гору. Вскоре показался указатель: до Кастамону – 25 километров. Определенно все становится лучше.
Последние километры до Кастамону стали самым легким от Синопа отрезком пути. Ну а городом я был вознагражден за все предыдущие трудности, таким неожиданно красивым и интересным он оказался. Льнущие друг к другу дома, покрытые красными черепичными крышами, старинные мечети и возвышающаяся над всем городом крепость-кале… Замечательное место среди гор!
Оставив велосипед с рюкзаком во дворе одной из мечетей, я стал подниматься к крепости, сооруженной византийцами в XII столетии. С каждым десятков метров город раскрывался передо мною все больше, завораживая окружающими видами. А оказавшись внутри крепостных стен, невольно представляешь себе кровавые сечи, происходившие здесь в далеком прошлом…
Пока я лазил на крепость, порядком проголодался. На спуске остановился у первой же локанты, показав на мясо, тушеное с баклажанами и помидорами. Для меня уже не удивительно, что блюдо также называется кебабом. Получив в придачу салатик с неизменным ломтиком лимона, с большим аппетитом пообедал. Теперь нужно купить кое-что из продуктов, после чего можно двигаться к очередному перевалу.
Смотрю в карту и обнаруживаю, что второй перевал показан не после, а перед Кастамону. Похоже, я преодолел его, не заметив. Вспоминаю, что был там один 10-процентный подъем, однако назвать его перевалом я бы не решился.
До стамбульской трассы еще порядочно. К тому же путь преграждает, похоже, не маленький хребет Илгаз. Ну что ж, преодолеем и это.
В Кастамону 17 градусов тепла. Город вытянут километров на 20 по небольшой реке. Затем дорога выбирается из речной долины и вновь бежит по плоскогорью. А вот и указатель. До нужного мне городка Илгаз, расположившегося на стамбульской трассе, 53 километра. В любом случае, сегодня уже не доберусь. Погода снова ухудшилась. Надо мной несет свинцовые тучи, время от времени из них льется дождь. Прохладно и сыро.
Сейчас по обе стороны от дороги меня сопровождает приятный сосновый лес, удобный для ночевки во всех отношениях. Боюсь однако, что через два часа мне опять придется останавливаться, где попало.
Дорога приблизилась к хребту и потянулась по ущелью вдоль речки. Это путь к перевалу. Только что была видна гора Делитепе высотой в 2600 метров – доминирующая вершина хребта, но ее быстро затянуло облаками. А осень здесь в полном разгаре. Все лиственные деревья в золоте и багрянце.
Конечно, местечко на камнях у мутной от недавнего дождя речушки – не самое лучшее для ночлега. Но за полоской деревьев меня не видно с дороги, а вокруг полным полно дров. Хотя они абсолютно сырые, однако развести костер даже из такого топлива не представляет особого труда.
Погода мне благоприятствовала, и я неплохо посидел на ночь глядя у пылающего огня.
Ты мусульманин?
Ни вчера вечером, ни сегодня утром не слышал ни одного муэдзина. Я среди гор и рядом никаких населенных пунктов.
Перед рассветом посыпал дождь, поэтому встал я лишь в начале девятого. 13 часов в палатке. На улице очень сыро, седой туман ползет по кронам золотых деревьев. Все небо плотно завешено, но тучи быстро передвигаются, и я надеюсь, что погода переменится. Надо разводить костер.
Не успел костер разгореться, как опять начался дождь. Я спрятался в палатку. Когда дождь затих, снова вылез и вскоре снова спрятался. Тучи несет и несет. Время уже десять, похоже, придется обойтись без утреннего кофе, нужно двигаться дальше.
Только выехал, как дождь полил с удвоенной силой. Проезжаю потрепанный фургон, остановившийся возле дороги у источника питьевой воды. Двое турков что-то крикнули мне, но задерживаться под дождем не хочется, и я только махнул рукой вперед: «Стамбул». Они еще что-то пытаются выяснить вдогонку, однако я лишь пожимаю на ходу плечами, не понимаю, мол.
Тем не менее, вскоре фургон догоняет меня и останавливается рядом. Мне предлагают попить чаю и показывают на машину. Сажусь, думая, что лучше пить чай в машине, чем под дождем. Но нет, туда же толкают мой велосипед и куда-то везут. Через несколько километров я оказываюсь в доме строительного участка, где обитает бригада рабочих-дорожников. Некоторые из них чуть-чуть понимают по-русски: кто в Москве работал, кто в Украине. Турки кипятят чай, накладывают на металлический поднос с несколькими отделениями нарезанные помидоры и огурцы, брынзу, маслины, мед в маленьких упаковочках, достают экмек и предлагают мне: «Ешь!»
Пытаемся разговаривать. Все смеются и шутят. Один из них, что постарше, никак не может взять в толк, зачем так далеко ездить на бисиклете?
Спрашивают меня:
– Ты сейчас из Кастамону?
– Да.
– Что там видел?
– Меркез (центр), кале (крепость), – показываю рукой, как лазил на самый верх, – джами (мечеть).
– Ты мусульманин?
– Нет.
– А почему? – И этот вопрос прозвучал так, будто я не сделал того, что обязан был сделать. На помощь приходит другой турок:
– Аллах один. Да?
– Конечно!
Наконец чаю попили, рабочие говорят, что довезут меня на том же фургоне до перевала, а оттуда я поеду сам. Попрощался с каждым, как принято у мужчин в этой части Турции: пожав руку и дважды прикоснувшись висками, как бы стукаясь головами.
Через десять километров крутого извилистого подъема мы оказываемся на верху перевала. Прощаюсь с шофером Рамазаном, фотографируя его на память.
На перевале сплошная хвойная темень, укутанная туманом. Только начал спускаться, опять полил дождь, и так хлестало в лицо, что на полном ходу приходилось закрывать глаза.
После спуска погода все же меняется. Небо стало выше. Тучи продолжает нести, но в них появились просветы, выглядывает солнце, радостно освещающее землю. Очень красиво!
К 13 часам я добрался до Илгаза. Сижу за столом, ем острую чорбу. Как хорошо! Но мало. Все-таки порции в Турции совсем небольшие. Это не Китай и не Монголия. Проезжаю сотню метров и захожу в дёнерную. Беру блюдо из полюбившейся мне фасоли. С удовольствием съедаю и ее, и прилагающийся к ней бесплатный салатик. Так-то лучше! Теперь можно и в дальнейший путь!
Только доехал до окраины города – опять дождь. Все вокруг затянуло серой пеленой. Прячусь под бетонный козырек какого-то домика, жду.
Отправляюсь, когда дождь немного утих. За дорожной развязкой на границе города стоит указатель, информирующий, что до Стамбула 423 километра. Для меня это дней шесть пути, если на то будет воля Аллаха.
Чуть дальше за указателем вижу отдельно стоящее здание без передней стены. Очень кстати. С самого перевала у меня проколота камера, и я еду, подкачивая колесо каждые 20–30 минут. Здесь я наконец смогу заклеиться.
Тронулся, опять незадача – колесо что-то бьет. Но спасительное убежище уже позади, а дождь не прекращается. Еду, слегка подпрыгивая, еще два часа, оставшиеся до заката солнца. А оно то выглянет, то снова скроется за очередной тучей, сеющей небесную влагу. Каждый раз обманываюсь: вот небо вроде бы расчистилось, но вскоре невесть откуда надвигается новая туча и проливается новый поток дождя. И так до самого вечера.
Устроился же я вполне удачно – за старым, покрытым красной черепицей домом, который скрывает меня от дороги. На зеленой дорожке за ним поставил палатку. Пока шел дождь, я развел костер под выносом крыши стоящей рядом с домом хозяйственной постройки. Под стеной ее лежала куча сухих палок – дрова для меня. Вскипятил воду, потешился кофе с очередными печенюшками, заварил горячей лапши. Лапша здесь преимущественно одного вида – «Makan Neks». Производится она в двух вариантах – молочная и с томатным соусом. Вот последней я в основном и питаюсь, употребляя ее с маслинами или баночкой каких-нибудь консервов.
Время 19.30. Пора уже и в спальный мешок. По палатке снова барабанит дождь. Неужели и завтра мокнуть?
По холодному плато
Утро. Чистое небо и прозрачный воздух. Довольно прохладно. Греюсь у костра, дожидаясь, пока солнце не появится на палатке. Собираю ее, когда она высыхает, первый раз за все дни от Синопа. Теперь в путь.
Дорога вновь, как до последнего перевала, идет по плоскогорью – безлесому и продуваемому. Зимой тут явно метет снег – стоят заградительные заборы. Ехать довольно холодно, руки на руле мерзнут. Как хорошо, что сегодня солнце, хотя оно и не очень-то греет. В дождь мне пришлось бы здесь совсем туго.
Наконец добрался до следующего после Илгаза городка Куршунлу. Сворачиваю по стрелке к центру и первым делом ищу локанту – погреться горячим блюдом. Две улыбчивые женщины предлагают мне гювеч – мясо, тушеное с картошкой и баклажанами. К нему – салатик и бутылочка воды. Как же приятно сидеть в теплом помещении!
Дорога упорно не хочет спускаться вниз, к морю. Более того, я понемногу все время двигаюсь вверх. Вот и сейчас после Куршунлу начался 10-процентный подъем. Но хоть греюсь. Солнце уже затянуло облаками.
Возле Куршунлу впервые увидел поезд. Железнодорожный транспорт в Турции не сильно развит. Зато автомобильная сеть широко разветвлена и достигает всех уголков страны. Дороги хорошо обустроены развязками и многочисленными указателями, благодаря которым всегда ясно, что в каком направлении и сколько дотуда ехать.
Плато холодное, но на нем, похоже, много горячих источников. Вдоль дороги то и дело встречаются указатели на термальные отели и маленькие пансионы.
Новый населенный пункт с трудно проговариваемым названием – Аткараджалар. Сегодня хочу проехать как можно больше, поэтому заезжаю сюда только для того, чтобы выпить горячего чая.
В пустом стылом заведении могут приготовить пиде или лахмаджун. Горячего чая не оказалось, для меня его поставили греться. Пока я жду заказанное, обслуживающий меня грузин приносит салат из капусты. Хорошо, конечно, жаль только, что он не горячий.
После Аткараджалара дорога пошла слегка под уклон. Жму на педали, набирая скорость и километры.
Подъезжаю к городку под названием Черкеш. Похоже, что это одно из тех мест в Турции, где живут представители многочисленной в стране этнической общины – черкесов. Черкесская диаспора представляет собой потомков иммигрантов с Кавказа, покинувших родину во второй половине XIX века после поражения в Кавказской войне с Россией.
После Черкеша дорога укрылась в невысоких горах, но от пронизывающего ветра я так и не спасся – еду, словно по аэродинамической трубе.
Преодолел сегодня около 80 километров и остановился в лесу, отъехав подальше в сторону по проселочной дороге. При этом пересек одноколейную железную дорогу, идущую параллельно автотрассе. Долго не мог согреться у жаркого костра, сильно намерзся за день. А небо ясное, вызвездило. Передо мной всплывает Кассиопея, за ней по Млечному пути поднимается Персей. Ночь обещает выдаться холодной.