Покушение на историю с негодными средствами
Каменщикова Эльвира
Категория: Иркутская область : Об области
Предыдущая статья | Следующая статья
Однажды с изумлением прочла материал в газете «Мои года» №10 от 6 марта 2010 года «Княгиня Мария». В изумление пришла от обилия ошибок, которые были обнаружены в тексте, так что этот материал никак не мог быть помещён в рубрике «Наша история», поскольку написан неким анонимом-злопыхателем, посему никак нашей историей являться не может.
Я написала письмо редактору газеты с просьбой опубликовать мои замечания, но ответа так и не дождалась. Единственный способ быть услышанной, – поместить материал в Интернете.
Начиная с заголовка, этот материал не может быть назван «Княгиня Мария», поскольку она носила этот титул год с небольшим, а потом лишена его, так как её муж Сергей Волконский был лишён прав состояния и титула, а она сама и её будущие дети были отнесены к податному сословию.
Далее сообщается «покорно, по воле отца она вышла замуж за весьма знатного и богатого князя». А как иначе выходили замуж большинство девиц начала ХIХ века?
Якобы в ноябре 1825 года, когда Мария Николаевна находилась на последнем месяце беременности, муж привёз её в имение Раевских, а сам возвратился к месту службы, где был немедленно арестован и препровождён в Петербург.
За что же он был арестован в ноябре 1825 года, когда даже не произошёл мятеж на Сенатской площади 14 декабря 1825 года? События происходили совсем не так да и относятся они к январю 1826 года.
Вопреки мнению анонима Мария Николаевна уезжала в Сибирь одна, никем не провожаемая. Генерал Раевский уехал в имение, как только было утверждено завещание С.Г.Волконского, где оговаривалась доля М.Н.Волконской, всё остальное завещалось их сыну Николаю Волконскому. Никакие сёстры никуда ничего не привязывали, так как уезжала она из Москвы после прощального вечера в доме Зинаиды Волконской, которая распорядилась привязать тайком от Марии клавикорды.
Что же касается Благодатского рудника в Нерчинском горнозаводском округе, куда были привезены 8 приговорённых к каторге, не знаю, куда мог побежать Сергей Волконский в кандалах, поскольку по словам Волконской в её «Записках» она сама спустилась в рудник, где целовала цепи его кандалов. Событие должно быть выглядело несколько по-другому. Первой приехала на Благодатский рудник Екатерина Ивановна Трубецкая. Спускалась она под землю в сопровождении начальника горнозаводского округа Т.С.Бурнашёва.
Младенец Софья Волконская родилась 10 июля 1830 года в Чите, в тот же день умерла, о чём свидетельствует плита на её могиле у восточной стены церкви во имя Архангела Михаила, а не в августе, как сообщается в тексте.
Не будем вдаваться в подробности отношений супругов Волконских уже в ссылке в Иркутскую губернию,так как наскоком этой темы даже не стоит касаться. Но можно сказать, С.Г.Волконский не отвечал требованиям Марии Николаевны, стремившейся выбраться из пут, налагаемых на неё собственным положением и положением Сергея Григорьевича, как ссыльнокаторжного. Ссыльные могли заниматься только крестьянским трудом. Волконский не мог вести светский образ жизни, занимаясь крестьянским трудом, постепенно окрестьяниваясь. Мария Николаевна вопреки всему стремилась создать иллюзорный мир светской жизни, попадая в неловкое положение.
Сообщается о переживших трагедию женского предательства, куда причислили и А.Поджио, то есть Александра Поджио. Кто бы мог его предать, какая жена? На каторгу он пошёл, будучи холостяком. Женился он только в Иркутске, где у него родилась дочь Варя.
Также автор материала сообщает, что в 1832 году, попутно замечу, что это был каторжный Петровский завод, родился сын Миша и упорно ходили слухи, что отцом его был декабрист Александр Викторович Поджио. Как пишет автор материала: «Версия эта никак не может считаться доказанной, но необычайная взаимная привязанность и близость Александра Викторовича и Михаила в течение всей последующей жизни явно имеет элемент осознанной родственности». Эк, как красиво сказано!. Нет доказательств, а всё-таки злобную инсинуацию можно подсунуть. Где и когда ходили упорные слухи? В каких местах? В каких кругах? Никто и никогда, ни в письмах, ни в мемуарах не позволил себе очернить Марию Николаевну. Женщину, которая не может уже за себя постоять. Всякие злобные инсинуации начали муссировать в ХХI веке, как впрочем и другие измышления. К примеру, Алексей Петрович Юшневский украл миллион, чтобы употребить его на подготовку восстания. И в отношении Марии Николаевны протаскивают злобную клевету, сочинённую уже в современном нам мире.
В казематах Петровского завода жили тесно, всё и вся было на виду. Следовательно, следуя логике злопыхателей, Волконский уходил на прогулку в казематский двор, а Поджио шасть на свидание с Волконской. Что тут можно сказать? Ничего, кроме того, как говорят французы: вас свечу держать не приглашали.
А что насчёт привязанности, то скорее М.С.Лунин был более привязан к Михаилу Волконскому, о чём свидетельствует их переписка.
И ещё добавляется, что и Нелли (что за панибратская манера у авторов называть её домашним именем),то есть Елена Волконская, была дочерью А.Поджио, кстати, сюда же автор заметки примешал Ивана Пущина. Это что-то новенькое. Что за страсть человеческая рыться в чужих вещах и постелях. И даже допустить не могут, что Мария Николаевна с её гордостью, пониманием чести могла опуститься до пошлого адюльтера.
Какими правдами и неправдами определила она сына Мишу в иркутскую гимназию? Это нужно доказывать, а не пользоваться слухами и сплетнями.
И почему только наперекор Волконскому и Поджио устроила свадьбу красавицы дочери едва ей исполнилось пятнадцать лет. К сожалению, не исполнилось, до пятнадцатилетия не хватило 10 дней. Против брака был не только С.Г.Волконский, но и все ссыльные, поскольку знали личность того, за кого она выдавала дочь.
«Выдала ей замуж за преуспевающего сибирского чиновника Л.В.Молчанова, оказавшегося дурным человеком. Растратил казённые деньги, он был отдан под суд».
Л.В.Молчанова не знаем, но нам известен Дмитрий Васильевич Молчанов, начальник отделения Главного управления Восточной Сибири. Никаких казённых денег он не растратил, это—клевета. Уголовное дело было, но там такое множество фигурантов и эпизодов, что об этом нужно писать отдельно. В частности, шла речь о разделе наследственного имущества Евфимия Андреевича Кузнецова, о взятке в 20000 рублей, о поджоге Олёкминских лесов, о присвоении денег частного благотворителя.
Ещё один эпизод из заметки: «В 1856 году Михаил Волконский, живший тогда в Петербурге, привёз весть об освобождении». Не жил Михаил Сергеевич в Петербурге, поскольку состоял при генерал-губернаторе Муравёве-Амурском чиновником по особым поручениям. Находился при Мураьёве на коронационных торжествах в Москве. Беря с собой в Москву Михаила Волконского, Муравьёв-Амурский, очевидно, предполагал, что предвидится особый случай. Поэтому Михаил Волконский и был избран как вестник состоявшихся надежд.
Судя по легковесности данного материала, и на кофейной гуще гадать не нужно, что был он заимствован из Интернета.
Но ещё более изумил меня текст интервью А Голованова, напечатанном в журнале Иркутский кремль (православный альманах №1(4) 2010 год под названием «Иркутск болен декабристоманией и не лечится». Это интервью поразило не только тоном самого материала, но и многочисленными ошибками, что абсолютно подрывает какое-либо доверие к этому материалу.
Вначале слово от редакции. Цитирую: «Ещё в 70-х годах иркутская интеллигенция отбила попытку навязать городу монумент «декабристы в Сибири». Писатели во главе с писателем Валентином Распутиным убедили местное начальство в том, что прославление террористов — дело аморальное и опасное. И эти очевидные доводы никто не опроверг. Их просто забыли».
В этом пассаже всё надумано и притянуто за уши. Во-первых это были не 70-ые годы, а середина 80-х. Я храню все материалы из газет и журналов, связанные с прикосновенными к мятежу на Сенатской площади, в том числе, и связанные с памятником декабристов в Иркутске. Мотивы отклонения были другими, ни о каком прославлении террористов не было и речи, ни о каких аморальных и опасных делах. Время ещё было другое. Но зачем понадобилось редакции искажать не такую уж давнюю историю. А дело было в следующем: в каких-то междусобойчике Министерство культуры РСФСР поручило работу по созданию монумента московским скульпторам П.Шапиро, А.Тюренкову, и архитектору А.Гераскину. Свой первоначальный проект представили иркутской общественности, но она его решительно отвергла, но не по мотивам прославления террористов.
Выполнение второго варианта поручили опять тому же Шапиро, но когда хотели рассмотреть его второй проект, он просто не явился на заседание секции Московской организации художников, поскольку он всё также таинственно трудился над монументом.
С трибуны пленума Союза художников иркутский художник Александр Муравьёв выразил тревогу о судьбе памятника. Он призвал руководство Союза художников объявить в конце концов конкурс. Об этом же говорилось и на Пленуме центрального совета ВООПИК. В тоже время в Иркутске проходила конференция, посвященная 300-летию присвоения Иркутску статуса города. Конференция тоже выразила беспокойство о судьбе памятника, заявив несогласие с тем, что судьба монумента решается в служебных кабинетах, без привлечения широких кругов общественности. Здесь же было составлено письмо в адрес Министерства культуры РСФСР и Областного комитета партии за 150 подписями. И мотивы были теми же, о которых было заявлено на конференции. В числе тех, кто подписали это письмо был ректор ИГУ Ю.Козлов, доцент С.Коваль, художник Алексеев. В письме говорилось следующее: «Приостановить утверждение проекта памятника декабристам в Иркутске скульпторов П.Шапиро и архитектора А.Гераскина, как не соотвествующего своим решением красоте и величию подвига декабристов. Министерству культуры СССР объявить всесоюзный творческий конкурс на лучший проект памятника и выставить конкурсные проекты на обсуждение градостроительного, художественного, научного советов и широкой общественности».
В июне 1987 года состоялось открытие выставки проектов со всей страны. Было подано около 100 заявок, в Иркутске было выставлено в Областном краеведческом музее около 50 проектов. Потом начались лихие 90-ые, никому уже не было дела до памятников и увековечивания памяти, новые люди творили новую историю.
И где же осуждение аморального и опасного дела – прославление террористов? Как легко переставить смыслы, назвав тех, кто вышел на площадь почти два века назад, террористами: термин, который сейчас на слуху и на виду, чтобы напугать народ.
Обратимся теперь к интервью А.Голованова. Голованов сообщает, что высокоморальный Лунин предлагал себя на роль главаря команды убийц царской семьи. По Голованову выходит, что это было накануне восстания. На самом же такой разговор состоялся в 1818 году при объявлении Якушкиным о намерении убийства царской семьи. Лунин только сказал, что в случае неудачи семью можно уничтожить на царскосельской дороге. В 1820 году М.С.Лунин отошёл от обществ, находился в Польше и никаких сношений с членами не имел. Кроме того, он был не ротмистром, как сообщает Голованов, а подполковником Гродненского гусарского полка.
Господину Голованову так уж хочется извести всякую память о вышедших на площадь, что он постоянно называет их террористами, упрекает, что идеологи журчали в уши граждан о хороших манерах, об их образованности и так далее. Но кто же может отрицать даже при лютой ненависти к ним, что они принесли в Сибирь дворянскую культуру.
Почему-то Голованов решает, что «в голове советского человека создалась абсурдная перевёрнутая картина русского мира: вверху кучка террористов – светочи правды и истинные патриоты, внизу – вся прочая Россия – цари-самодуры...» Не хочется повторять, так это скучно и асбурдно. И с чего это всех советских людей чесать под одну гребёнку. Разные они были и по разному думали, поскольку русскому человеку в уме не откажешь.
И зачем-то понадобилось господину Голованову лягнуть все музеи декабристов, напугав их «Русской правдой» Пестеля и цитированием показаний на следствии. Неужто такие пугливые все разом испугаются,и прекратят своё существование, поскольку они нечестно крутят шарманку о рыцарях свободы.
Все идеи обоих обществ, как Северного , так и Южного господин Голованов причёсывает под одну гребенку. А они думали по разному, разные были идеи. И о какой унитарной республике идёт речь? Хотелось бы узнать об этом подробнее. Кстати, Михаил Сергеевич Лунин никакого голоса за республику не подавал, говорил только о конституции с ограниченной исполнительной властью.
Переворот не был намечен на 14 декабря, было решено приступить к решительным действиям только в 1826 году. Но смерть Императора и вся путаница и смятение с вопросами престолонаследия заставила действовать по иному, чем было задумано.
Интьервьюируемый так запросто излагает историю, что диву даёшься, как можно упростить всё то сложное, что предстало в дни декабря 1825 года. И что якобы обманутые солдатики злодеями-офицерами подняли бы их на штыки, если бы разобрались во всём. А куда же деть восстание Семёновского полка, случившееся до декабрьских событий? Восстали солдаты, а не офицеры.
И клевета на Сергея Трубецкого, что он якобы отсиживался в доме родственника, но не посла, как его называет Голованов, а советника австрийского посольства Лебцельтерна. Трубецкой, сняв мундир, переодевшись в цивильное платье, находлился рядом с площадью. Видел, что происходит. Он ведь накануне предупреждал, что если гвардия присягнёт, а она присягнула, действий не открывать. После того как раздались залпы орудий, его обнаружили в домашней молельне графини Потёмкиной, его сестры. И отвезли в дом советника Лебцельтерна.
Теперь поговорим о Кондратии Рылееве. Вопреки всему, смыслу истории, жизненным фактам интервьюируемый о всех причастных к мятежу на Сенатской площади для описания находит только чёрные краски, все остальные бедые, пушистые и в шоколаде. Душка Милорадович, кроткая Елисафет, матушка Екатерина, мечтавшая об отмене крепостного права. Эта та самая Екатерина, котороя в один день могла своим кавалерам раздавать росчерком пера до двух тысяч душ, до миллиона рублей. Недаром одного из её фаворитов Ивана Корсакова на Москве звали «мерцающее привидение в бриллиантах».
И как хочется прицепить весь мятеж к масонскому заговору, обвиняя Рылеева в обсуждении с братьями-масонами подготовку заговора. Якобы эти братья-масоны были все из ложи «Пламенеющие звёзды», ложа называлась «Пламенеющая звезда», есть более сложное название, но называть его не буду. Членом этой ложи из всех прикосновенных к событиям 1825 года состоял только Кондратий Рылеев. Из всех шести сотен прикосновенных были членами лож только 35 человек. В отношении большинства из них по сентенции было высочайше объявлено «оставить без последствий и не привлекать». То есть Император, будучи в одном лице следователем, прокурором, судьёй, не нашёл признаков масонского заговора, а мы сейчас так желаем счесть его масонским, поскольку по нашей давно заведенной привычке считать виноватыми всех: британских масонов, французских якобинцев, итальянских карбонариев, кроме самих себя.
Рылеев не был судьёй, как утверждает Голованов, а Правителем канцелярии Российско-Американской Компании. С утра 14 декабря он вёл пропаганду в Гвардейском экипаже, искал Трубецкого. Возвратившись на площадь, не он взял на себя руководство действиями, а Оболенский. Рылеев же присоединился к Московскому полку. Да и не мог он, человек в цивильном платье командовать солдатами, они не подчинились бы ему. Посему так настаивали, несмотря на возражения Трубецкого, на объявлении его диктатором. Им нужен был мундир, самое лучшее гвардейский.
Самыми чёрными красками Голованов обрисовывает Каховского, считавшегося в истории мятежа самой романтичной и самой трагической фигурой. Голованов ему отказывает в каких бы то ни было человеческих чувствах. Это как-то не по-христиански.
Каховский не убивал двух героев-генералов. Генерал был один, – Милорадович, второй был Н.К. Стюрлер, полковник, командир лейб-гвардии Гренадёрского полка.
А.Голованов утверждает, что просветительская миссия ссыльных каторжан сильно преувеличена советской пропагандой, якобы подтверждается только создание В.Ф. Раевским начальной школы в Олонках. Но почему же виноваты ссыльные в том, что не изучена история Читинского острога, где была создана каторжная академия, где на высоком уровне читались лекции по математике, физике, метеорологии, военным дисциплинам, в том числе, по военной истории, общей истории. Был создан Свистуновым прекрасный хор, квартеты инструментальной музыки. Введено возделывание новых овощных культур, научное земледелие. Делались переводы иностранной литературы. Нищее поселение острожного типа – Чита превратилась в довольно богатое селение. Не изучена история Петровского каторжного завода, где была создана школа для детей жителей завода. Многие из их учеников поступили успешно в учебные заведения столицы.
Хотелось бы увидеть список тринадцати человек, оставшихся в лоне церкви, а остальные, якобы отринувшие Бога, отпали от веры. Кто и где составил такой список? В Читинском остроге все ходили на службы, исповедовались, говели, как полагается, заключали церковные браки, при них постоянно находился священник Громов, который закончил своё служение в Петровском заводе, когда была ликвидирована Петровская каторжная тюрьма и переведён в Иркутскую епархию. Когда в светлые праздники хор исполнял во дворе Читинского острога литургические песнопения, то вокруг собирались все жители Читы. А.Голованов говорит: «нелепо было бы ожидать, что русские масоны-декабристы вдруг дружно пойдут к обедне». В Читинском остроге было всего бывших членов масонских лож, но не одной, а разных, всего-то семь человек, называю поимённо: Н.А.Бестужев, С.Г.Волконский, В.Л.Давыдов, Н.И.Лорер, М.С.Лунин, М.Ф.Митьков, С.П.Трубецкой.
Каждый имеет право на свою версию даже самую нелепую, с этим никто спорить не будет. Но создавая свою собственную версию, своё собственное видение мира нужно быть более доказательным, лучше знать историю.
Ещё хотелось бы разрешить один вопрос. Голованов сообщает, «реакцию русского общества на мятеж 1825 года характеризует такая подробность: иных молодых мятежников «отконвоировали» и сдали в Следственный комитет их отцы. «Якобинец и «якобинство» для образованных русских людей были слова ругательные. Они обозначали то чуждое, зловещее явление явление из иной, «басурмаской» жизни наряду с «французскими» то есть венерческими болезнями, завезёнными из Европы». Это туж как-то поперёк того, что все поголовно, несмотря на православно-монархическое сознание, говорили на французском, а некоторые вообще плохо или вовсе не говорили на русском.
Так вот, мне хотелось бы для полноты картины иметь списочек этих отцов из-за отвращения к «венерической» Европе, сдавших своих сыновей Следственному комитету. Мне известен только один случай, когда дядюшка Ланской, женатый на тётке Александра Одоевского, сестре его рано умершей матери, отвёл Александра на съезжую, в которую превратили Зимний дворец. Но речь шла, конечно, о прибрании наследства, остающегося после мятежника Александра.
Грустно, господа, всё это слушать и читать, нам непременно нужно что-нибудь разрушать. Ломать не строить.
И такие публикации это только приближение к пустоте.
С неизменным уважением Э.А.