Восточно-Сибирская студия кинохроники. Киногвардия - собкоры: Никандр Егорович Саввинов (1933-1993)
Зырянова Татьяна
Категория: Иркутск : История, Иркутск : Культура
Предыдущая статья | Следующая статья
Собкор студии в Якутской АССР Никандр Егорович по национальности был якутом. Свою малую родину он любил глубоко, искренне. Он знал все, что было в республике необычного, самобытного, интересного. И не просто знал, а был личным другом каждого более или менее известного в его крае человека, будь то рыбак, охотник, оленевод, летчик или моряк. Но особенно тесные дружеские узы связывали его с якутской интеллигенцией. Помню поразивший меня сюжет «Всадник промчавшийся» об его умершем друге художнике. Для всех, ктолюбит изобразительное искусство, словосочетание «якутские графики» не пустой звук. Это направление оставило заметный след в истории искусства. Сюжет был посвящен одному их основоположников школы якутской графики. Все кинематографисты знают, как трудно делать ленту о тех, кого уже с нами нет. Иконографический материал, синхронные интервью не заменяют встречи с живым героем. Но Ника (так звали Саввинова на студии) сумел оживить фотографии, а также гравюры мастера: наезды, отъезды, панорамы, детали превращали каждую картину в микрофильм. Удалось ему и одухотворить мастерскую художника, где каждая вещь повествовала о своем ушедшем хозяине. Никогда не думала, что мертвую натуру можно снять настолько изобретательно, что она оживет, «заговорит». Сумел он и перенести на пленку свои чувства к герою, свое преклонение перед его талантом. Сюжет получился настолько пронзительным, что после просмотра оставалось ощущение потери близкого человека.
В подобном же эмоциональном ключе решена лента «Семья Самсоновых», рассказывающая о династии учителей. Патриарх и основатель рода был создателем якутской азбуки. Его дети, внуки стали учеными, педагогами, преподавателями вузов, продолжили отцовское дело просвещения соотечественников.
Сам Никандр Егорович тоже был не лыком шит. Закончил в 1962 году в Москве операторский факультет Всесоюзного государственного института кинематографии. А потом еще и Высшие режиссерские курсы. А уже в 1970 году фильм «Мы из Чурапчи», снятый по предложенной им теме, получил золотую медаль на III Всесоюзном фестивале спортивных фильмов в г. Риге. Снимался этот фильм в содружестве с заезжим режиссером А. Вилькенсом оператором А. Непомнящих.
Саввинов находил и предлагал темы, а эти темы часто воплощали другие операторы и режиссеры. Предложил Никандр Егорович экзотический фильм «В дельте Лены», снял его сынок известного московского оператора — Галаджев. И в Чурапчу, где сама тема была беспроигрышно сенсационной, отправили другого оператора, оттеснив Нику на задворки. Представьте, небольшой посёлок, даже по якутским меркам — глухомань. И вдруг оттуда на всесоюзные соревнования приезжают спортсмены, которые поднимаются на высшие ступени пьедестала почета. Молодые борцы — воспитанники тренера Д. П. Коркина — вместе со своим наставником изобрели и своими руками смастерили чудо-тренажеры. Их тренировки ассоциируются с чем-то древним, самобытным, вечным. Вот так, наверно, готовили гладиаторов. Лента зрелищна и необычна.
Почему же, предлагая такой материал, имея способности и два образования — операторское и режиссерское, — Саввинов часто оказывался в тени его более проворных коллег? Потому что в экранной журналистике нельзя быть слишком скромным и безответным. И это — урок. Прежде чем идти в теле— и киножурналистику, студентам стоит подумать, а соответствует ли эта профессия их характеру. Достаточно ли у них смелости, настойчивости и, если хотите, дерзости, чтобы выбрать этот путь.
Режиссер В. Хоменко вспоминает: «В 1972 году Ника познакомил меня с главным режиссером уникального передвижного театра в Нюрбе. Но как-то всё откладывалась эта Саввиновская идея, а потом ее реализовали В. Эйснер и Е. Корзун». Саввинов и Хоменко даже название будущего фильма придумали: «Они бродили по дорогам», отсылая этим названием зрителя к феллиниевской «Дороге». Уже из одного только заголовка видно, как серьезно и глубоко была бы решена тема. Фильм был бы сделан с уважением и любовью к актерам, проводящим жизнь «на колесах», приносящих праздник в самые отдаленные стойбища якутов.
В. Эйснер снял по этой теме картину «Из театральной жизни Станиславского» в жанре документальной комедии, сделав главным героем ленты шофёра по фамилии Станиславский, который возит артистов на гастроли. Смеяться на Колыме над чукчами, а в Якутии над якутами, над их искусством пришлым журналистам по меньшей мере бестактно. И в данном случае я понимаю позицию Якутского обкома КПСС, который после этого фильма поставил вопрос об отказе от услуг ВССК и открытии на своей территории собственной студии кинохроники. Но вскоре началась перестройка, производство документально-го кино оказалось для государства слишком дорогим, и вопрос об открытии новой студии отпал сам собой.
Снова обращусь к воспоминаниям В. Хоменко. В 1972 году к 50-летию образования ЯАССР снимался полнометражный фильм «Капсэ, Якутия». В работе над этим фильмом стержневое решение было найдено не сценаристом, а опять же Н. Е. Саввиновым. Валерий был режиссёром фильма, в сценарии, свидетельствует он, все «вроде правильно, но как-то так академично, что я не мог уловить, за какую ниточку потянуть, чтоб начать распутывать клубок. Никандр рассказал по-своему, «изнутри». Самая блестящая его подсказка — снять Омолона — драматурга-классика и якутского культуролога Д. К. Сивцева. Когда сценарист увидел на экране фильм, он сказал: знал бы я этих людей раньше — весь сценарий бы на них построил. Вот после этого и судите, кто был в данном случае истинным автором сценарных идей».
Кино, телевидение — дело коллективное. Часто урожай достается не тем, кто «пахал и сеял». В первых строках титров подчас стоят фамилии тех людей, которые внесли в ленту весьма скромный вклад. Мне хотелось бы, что называется, «восстановить историческую истину». А суть ее состоит в том, что на протяжении 30 лет именно Никандр Егорович был главным кинолетописцем Якутии. И даже если его фамилии нет в титрах, темы, идеи, герои фильмов чаще всего попали на экран с его подачи.
Как редактору, мне пришлось работать с Никой над двумя лентами. «На Севере у рыбаков» (1982) и «Какое на земле тысячелетие?» (1990).
Первый фильм о Сергее Румянцеве — чемпионе страны среди рыбаков-профессионалов. Он работал в тундре совершенно один. Изобрел особые сети с целой системой ловушек. В 40-50-градусный мороз он каждый день выходил из своего сиротливо стоящего в бескрайних снежных просторах балка, садился на аэросани и — вперед на подледную рыбалку. И все это — за полярным кругом. Периодически к нему прилетал вертолет, который он под завязку загружал рыбой, отборной рыбой северных озер. За сезон он один добывал по 35 тонн рыбы. Экзотика! Ноне только это. Сергей оказался еще и философом, и знатоком поэзии, и прекрасным рассказчиком. Героя, естественно, нашёл Саввинов. Он же и снимал эту картину в условиях приближающейся полярной ночи, с небольшой аккумуляторной подсветкой, на низкочувствительной пленке, постоянно отогревая заледенелую камеру у себя под шубой на груди... И это когда ему было уже под пятьдесят. Фильм получил диплом жюри на Всесоюзном кинофестивале в г. Ленинграде в 1983 году. Конечно, успех фильма определило участие режиссёра Валерия Хоменко — мастера брать интервью «в жанре» (термин редактора ТВ и критика Кемарской). Такие интервью отличаются естественностью и раскованностью. Герой говорит не на камеру, он ее не чувствует. Он рассказывает, не отрываясь от своих повседневных занятий. Это вроде как случайно подслушанный разговор. Но профессионалы знают, что умение записать такой синхрон является в нашем деле высшим пилотажем. И без хорошего оператора такое интервью не взять.
Последнюю работу Никандра Егоровича можно смело назвать его лебединой песней. Правда, по своей сути это не песня, а скорее плач по убиенным. Не жертвам репрессий, а что еще страшнее — жертвам подлого преступного отношения к людям, безграничного чиновного произвола, свойственного тоталитарному режиму.
Где-то в высоких московских инстанциях было решено в целях обеспечения фронта рыбой переселить якутов-хлебопашцев и скотоводов с юга на север, превратив их в рыбаков. Всех — детей, женщин, больных и стариков — погнали на крайний север. Погнали налегке, запретив брать с собой домашний скот и утварь, пообещав, что «там», на месте их всем обеспечат. Пока несчастные добрались до места — начались холода. Выдолбили в вечной мерзлоте землянки. Ни топлива, ни пищи, ни даже снастей для рыбалки — выживайте как знаете! За зиму почти все погибли — несколько тысяч человек. Умерших присыпали снегом прямо у землянок. Зимой нагрянула какая-то комиссия, забрала с собой с десяток еще оставшихся в живых детей. Вот им-то, единственным свидетелям трагедии, и удалось выжить. Фильм построен на рассказах этих чудом оставшихся в живых свидетелей и эпизодах переселения, снятых методом восстановления факта. Жители уцелевших деревень, у которых когда-то в этой трагедии погибли родные, согласились в деталях воспроизвести картину переселения. Эти кадры настолько убедительны и достоверны, что при просмотре чернового материала все решили, что это документально снятая хроника военных лет. Рассказы очевидцев идут на якутском языке с последующим переводом. Их содержание — потрясает. Фильм можно поставить в один ряд с лентами о лагерях смерти — Освенциме, Бухенвальде, Дахау. Мне кажется, что это один из сильнейших фильмов студии и что о нем еще не раз вспомнят. Ведь это еще и исторический документ большой разоблачительной силы. Его надо показывать молодым, чтобы не просто знали, но и душой прочувствовали весь ужас сталинских времён, которые пережила страна. Его надо смотреть и тем, кто до сих пор с ностальгией вспоминает наше недавнее прошлое. Вот бы спросить у них, не хотели бы они вместе со своими детьми попасть в тот ледяной ад, который стал могилой для нескольких тысяч якутов.
Лента «Какое на дворе тысячелетие?» досталась Никандру Егоровичу дорогой ценой. Он делал ее действительно кровью сердца. После завершения монтажа и озвучивания, где Ника выступал как комментатор-переводчик с якутского языка на русский, он ходил по студии как потерянный. Таким я его никогда не видела. Он зашел в редакцию пожаловаться, что производственный отдел не торопится отправлять его домой. Всегда сдержанный, немногословный, Саввинов был крайне раздражен: «Я болен, мне надо срочно улететь». Я пошла к администраторам, они отговорились, мол, лето, билетов нет, ничего сделать не можем. А у нас был шефский договор с Аэрофлотом. Пришлось позвонить самому высокому начальству. Билет был забронирован, и Никандр Егорович улетел. Надо сказать, что мне никогда не приходилось заниматься подобными вопросами, для этого была специальная служба. Я бы и для себя не стала хлопотать, но тут поняла, что дело серьезное, что Ника действительно болен, раз потерял терпение. Это был его последний приезд на студию. Едва вернувшись домой, он слег — его разбил паралич. Он прожил еще два года. Ему становилось то лучше, то хуже, но камеру в руки он больше не брал. Умер осенью 1993 года. На студии об этом и узнали-то не сразу.
Пишу эту главу в надежде, что ее прочтут студенты из Якутии, которые у нас учатся. Пусть знают, что на их «малой родине» жил и творил замечательный человек, талантливый оператор, патриот своей земли, создавший бесценную кинолетопись республики. Нельзя допустить, чтобы его забыли. Надо, чтобы вернулись из забытья его сюжеты, такие как «Всадник промчавшийся», его фильмы. Подготовьте материалы о нем для газет, радио, телевидения. Заинтересуйте своих земляков отснятой им хроникой, которая пока еще жива и ее можно заказать у сегодняшнего владельца — телеканала «АИСТ». Сделайте цикл передач по материалам этой хроники. В 2008 году Никандру Егоровичу исполнилось бы 75 лет.
Фрагмент из книги Татьяны Зыряновой
"Мастера экранной публицистики Сибири"
Иркутск, 2009 год
На сайте Прибайкалье (http://pribaikal.ru)
публикуется с разрешения автора